Пустырь Евразия
Шрифт:
— Нина Петровна! А вы могли бы поработать в другом месте?
— Зачем это? Мне в другом месте шею намнут. Да и мое занять могут. Зарятся уж!
— Там не намнут!
— Не намнут — значит, место нестоящее. Не напросишь на нем ни фига.
— Я вам оплату гарантирую. Средний ежедневный заработок.
— Чего это?
— Да будет вам прикидываться!
— Так и ты, милок, не крути вола! Ты меня просишь, не я тебя. Проследить нужно за кем — так и выкладывай. Ты в сыскное подался никак?
— Ну а чего? Не все же мне сантехником…
— Это точно. Ты мужик безрукий. Сантехник
Они хлопнули по рукам, и Авенир помчался на встречу с Вероникой. Ноги сами несли его. Он даже особенно не задумывался, что идет на тайное свидание с женой самого Юрки Бормана! Юрию Карповичу, узнай он ненароком, вряд ли это понравилось бы…
Местная художественная достопримечательность, бизон, был на самом деле зубром — по замыслу его ваятеля. Точнее — зубрихой с зубренком. Помещался он в районном скверике, между двумя озерцами, в центре фонтана. Битый час Авенир кружил вокруг фонтана в компании нескольких хмурых парней, поглядывавших на часы, и одинокого, мечтательно улыбавшегося старичка. Один за другим молодые люди расцветали, устремляясь навстречу долгожданным, ушел наконец и старичок, а Авенир все изучал скульптурную композицию, отыскивая в ней новые и новые недостатки. Голуби обсиживали ее со всех сторон, а некоторые молодые и несознательные даже примерялись сесть на голову неподвижному Авениру.
— Приходится смириться с тем, что иногда вы голубь, а иногда — памятник,— сказал он, возмущенно дернув головой и отгоняя назойливых птиц.
Лишь когда стрелки часов приблизились к четырем, а число огрехов бедного скульптора перевалило за третий десяток, в аллее появилась легкая фигурка Вероники. Можаев так увлекся изучением бизона, что не обратил на нее никакого внимания.
— Ау! — недовольно позвала она, приблизившись.— Я уже здесь! Разучилась ходить пешком…
Она и не подумала извиниться за почти часовое опоздание.
— Вот скажите,— запальчиво обратился к ней Авенир, кивнув небрежно в ответ на приветствие,— почему у них такие зубы? Разве у бизонов могут быть такие зубы? Они ведь жвачные! А у этих просто клыки какие-то!
Вероника округлила глаза:
— Не знаю. А что, это важно?
— Нет, конечно. Просто я вас так долго ждал, что поневоле увлекся.
Авенир постепенно переключался и уже рассматривал ее так пристально, что она спросила:
— Недостатки ищете? Зубы показать?
— Нет, что вы… — расплылся он.— В вас нет недостатков. Почти нет. Вот только…
— Называть не обязательно. Идите за мной.
Маленькая, одетая просто, в синюю мини-юбку и белую блузу навыпуск, она энергично зашагала в глубь сквера, не оглядываясь. Авенир заспешил следом, размахивая руками, ставя носками врозь огромные ступни, стараясь не глазеть на молодую женщину ниже пояса. Прежде он всегда был уверен, что романы сыщиков и клиенток — выдумки сексуально озабоченных писателей и сценаристов.
На террасе кафе-шашлычной, за столиком под полосатым зонтиком, он решил сразу взять бизона за рога.
— Слушаю вас,— сказал он, закинул ногу на ногу, отработанным жестом достал блокнот и авторучку. Неплохо получилось
— Только без этого! — поморщилась Вероника и забавно потрясла растопыренными пальцами с длинными алыми ногтями.— Этого мне и дома хватает! Борман в туалет не сходит, не показав, кто в доме хозяин. Давайте договоримся: вы не будете корчить крутышку. Я вижу, кто вы.
— Пожалуйста, пожалуйста… — смутился Авенир, даже ногу опустил и смахнул с брючины пылинку.
Она держала длинную тонкую сигарету между пальцами и ждала. Авенир не сообразил поднести зажигалку, а если бы и сообразил, у него все равно ее не было. Вероника вздохнула, прикурила у официанта и покачала головой. Вид у нее был недовольный, неуверенный. Мужчины посматривали на нее от соседних столиков, но это ее не радовало вовсе и даже нервировало.
— Я хочу, чтобы вы следили за Беллой,— наконец заговорила она.— По-моему, вы не при делах, времени у вас много, и деньги лишние не помешают.
Авенир, изготовившийся спасать красавицу от банды негодяев, был разочарован.
— А почему, собственно… — начал было он, но Вероника прикрикнула раздраженно:
— Без глупых вопросов! Да или нет?
Он растерянно поморгал голубыми глазами:
— Ну хорошо… Я поставлю своего сотрудника… Нет, правда, у меня есть помощник! Старый, опытный! Я ему доверяю на все сто. Только ему надо растолковать, на что именно обратить внимание.
— Если бы я знала на что… — вздохнула красавица, морща лобик.— Просто я ее боюсь. Она умная… В сто раз умнее меня. Она даже умнее, чем Борман… Юрий Карпович Низовцев, то есть. Когда они с Борманом или с Отцом Никоном спорят — я ничего не понимаю. И у меня нехорошие предчувствия. Борман стал какой-то подозрительный… Таится от меня. Он между нами, как в капкане. Мне его жалко, а эта старая кобыла не понимает, что ее время прошло! Спекулирует на Юркиной любви к сыночку!
— Я не заметил, что Юрий Карпович любит сына.
— Это он комплексует так. У него же все должно быть тип-топ, а тут облом…
— У них плохие отношения?
— Они поссорились… Из-за меня. Петруша ко мне приставал.
Авенир заморгал глазами от изумления:
— И сын убежал из дому? Не было никакого похищения?
— Думаю, что убежал. Я боюсь, что Белла настроит Юрку против меня. Может, она сама и прячет Петрушу. Они могут наплести Борману черт знает что, а он в гневе страшен. У него большие связи, и в городе он авторитет… Вообще, все так запуталось, мы так друг друга ненавидим, что я не знаю, что будет. Но сдаваться я не собираюсь!
Лицо ее стало таким замкнутым и высокомерным, что Авенир даже оробел.
— Зачем же он на вас женился, если так относится к вам? — несмело поинтересовался он.
— Зачем мужчине нужна жена? — дернула плечом Вероника.— Потому что не все в жизни можно свалить на партнеров по бизнесу или на правительство! Но давайте ближе к телу, как говорится.
— Хорошо, хорошо! В каких отношениях Низовцев и Николай Николаевич?
— О! Это тема! — улыбнулась Вероника, очевидно, довольная представившейся ей возможностью посплетничать.— Они… Дружат. Знаете, Можаев, любовь за деньги — это проституция, а вот дружба за деньги — это бизнес.