Пустырь
Шрифт:
Слезы лились рекой, и я все крепче стискивала Хэдера, боясь, что он вот-вот растает. Одной рукой он обнял меня в ответ, а второй прижал мою голову к своему крепкому плечу. Хэдер ничего не говорил, лишь только его ладонь гладила мой затылок. И этот простой, полный нежности жест действовал исцеляюще. Со слезами, напряжение и тревога покидали тело, а душа заполнялась чувством невероятного счастья.
— Спасибо тебе, — прошептал я.
— Чем были вызваны такие эмоции?
— Просто, это как-то само получилось. Забудь.
— Арина, мне важно знать,
— Ты, — и видя, как лицо Хэдера меняется, повредила объясниться. — Ну, то есть не ты меня расстроил, а эмоции вызвал ты. Просто ты невероятный человек и я почувствовала себя очень счастливой, благодаря тебе.
Хэдер внимательно и долго смотрел на меня, пытаясь разглядеть что-то ведомое только ему, а потом, прижав меня в себе, шепотом произнес:
— Не думал, что ты так скоро будешь меня за что-то благодарить, мышонок.
Мы еще несколько невыносимо долгих и приятных минут стояли близко, а потом он отступил и встал, облокотившись о перила.
— Пообещай мне, что больше не будешь в одиночку переживать свои личные драмы. У тебя есть я и я всегда рядом.
— Я тоже рядом, если понадоблюсь.
Его губы тронулся улыбка, и он еле заметно кивнул на мои слова, будто приняв их к сведению.
— Поедем, развеемся, мышонок, — и, взяв меня своей крепкой горячей ладонью, повел в сторону машины.
Постепенно недавние переживания отошли и на душе полегчало. Так бывает, когда кажется, что вокруг безнадега и мрак, а проплакав некоторое время, ты как бы самоочищаешься. Новые силы и новые мысли зарождаются на пепелище прошлого горя. Примерно так же произошло и сейчас. Я смотрела на парня сидящего рядом, а видела пример для подражания. Мне хотелось стать хоть на немного такой же сильной. Он был несокрушим и никакие трудности и невзгоды его не сломили. С ним себя чувствуешь не просто как за каменной стеной, а как за бронированной сверхтолстой стенкой. И мне хотелось не быть для него обузой и маленькой девочкой, которую надо защищать от малейшей проблемки. Я хочу стать подстать ему, чтобы он тоже мог мною гордиться.
– В тебе что-то поменялось, — разрезал пустоту его голос.
— Я хочу ответить на твой вопрос.
— Что за вопрос? — Хэдер повернул ко мне голову, отвлекаясь от дороги.
— Ты спрашивал, о моих чувствах, — и снова дьявольски привлекательная улыбка поселилась на его губах. — В самом начале ты мне был жутко неприятен, а сейчас я очень рада, что ты есть в моей жизни. Ты не стремишься быть лучше или хуже, ты такой, какой есть. И, мне кажется, что ты мне нравишься.
— Кажется?
— Ну, то есть я не знаю. Просто это же никак не проверить.
Машина за секунду остановилась, и сильная рука привлекала меня ближе. Жесткий, страстный поцелуй, обрушившийся так внезапно, пробуждал в душе огонь. Мир сузился до нас двоих, уже не существовало дороги, автомобиля, а были только он и я.
— Опиши, что
— Ну…, это…,- мысли никак не желали приходить в порядок.
— Не думай. Скажи первое, что в голове.
— Не хотелось, чтобы он заканчивался, — я нервно перекинула волосы на другую сторону.
— Ну что, все еще сомневаешься в себе, мышонок?!
Глава 8
Солнце окрасило небо розовым цветом. Я не успела заметить, как стремительно пронесся этот день. Вроде бы только недавно я сидела в колледже, а теперь несусь по вечерней трассе. Благодаря этому хмурому парню я отвлеклась от тяготивших душу переживаний. Хэдер отвез меня на вершину лесистого холма. Город, раскинувшийся внизу, был так незначителен и мал, что все проблемы, в которых я раньше видела горе, сейчас были как песчинки. Стоя там, наверху, я понимала, насколько ничтожны все разрушающие меня мысли. Да больно, что отец оказался не таким, каким я его представляла, но жизнь то продолжается. Одна страница закончилась, значит, начнется другая. А если убиваться горем по всему, то я никогда не узнаю, как хорошо может быть и без этого.
Хэдер не говорил ничего, позволяя мне осмыслить все пережитое. А ведь может быть когда-то, когда его собственная жизнь рушилась, он приходил сюда и точно так же стоял, перезагружая мысли.
Так же в полной тишине мы спустились с горы. Лишь пару раз Хэдер пытался поймать мой взгляд, но поняв, что это бессмысленно, задумался о своем.
— Можно я сегодня останусь у тебя? Пожалуйста, — тихо, чтобы не нарушать окружающую нас тишину произнесла я.
Я не хотела домой, и пусть потом придется отвечать перед отцом. Все это будет уже завра, а сейчас я до боли в груди не хотела оставаться одна, но еще больше я не хотела расставаться с Хэдером.
— Конечно можно, маленькая моя. Давай, иди сюда, не бойся ничего.
Нежно, будто боясь раздавить, он обнял меня. Такой сильный и опасный, он был невероятно чуток. Сердце затрепетало, от его прикосновений, и, пытаясь скрыть нервную дрожь, я уткнулась головой крепкое плечо.
Закат, разлившись по небу, приковывал взгляд. Я вертел головой по сторонам, жадно всматриваясь в исчезающий цвет, пытаясь отпечатать его в копилку своей палитры. Будь у меня немного больше времени, я бы, не раздумывая, написала этот пейзаж. Но, похоже, сесть за альбом мне придется не скоро.
По дороге домой, вернее, по дороге к дому Хэдера, мы заехали в магазин. Пока мы ходили между стеллажей, я поймала себя на мысли, что с ним все так просто и легко. Он не навязывал свое мнение, не торопил. Мне раньше не нравилось ходить с кем-то по продуктовым. Все куда-то спешат, не давая вдоволь нагуляться между полочек. А Хэдер спокойно бродил вместе со мной. Лишь на несколько минут он ушел в другую сторону, вернувшись с целой охапкой творожных сырков.
— Ух ты, как много. Это просто мой личный рай, я готова их сутками есть, — не веря своим глазам, я рассматривала всю эту вкуснятину.