Пустырь
Шрифт:
Я даже растерялась от озвученных вариантов, но ответила быстро:
— Мне все интересно, каждый миллиметр тебя, каждый твой шрам и его история, — коснулась губами рисунка на спине.
— Ну, тогда слушать придется долго. Со временем узнаешь и о шрамах, и об операциях, но ты спросила про работу, — со вздохом он вернул разговор к первоначальной теме. — Средства к существованию мне приносит совместное владение топливной компанией.
— Ого, а по тебе не скажешь, что у тебя настолько серьезный бизнес. Автомастерские или что-нибудь
— Потому что я не ношу костюм? — усмехнулся мужчина.
— Возможно. Хотя представить тебя в большом кресле со стопкой договоров тоже сложно.
— Сейчас другое время, и дела можно решать сидя дома, в халате, мышонок. Чему я безумно рад. Однако когда нужно личное участие, то и я превращаюсь в делового серьезного дядечку в костюме.
— Мне кажется, тебе идет, — протянула я, представляя, как он выглядел бы.
— Будет шанс оценить.
— Мм, значит Райн крутой бизнесмен.
— Да, Райн бизнесмен, — каким-то непонятным и странным голосом произнес мужчина.
— А кто такой Хэдер?
Еле уловимое, почти неосязаемое напряжение прошло сквозь него, после моих слов о Райне. Плавно мужчина повернулся в моих руках, и долгий пронзительный взгляд остановился на мне.
— Это я.
— Нет. В чем отличие между Райном и Хэдером?
— С чего ты взяла, что есть разница? — и снова тот же внимательный прицел серых глаз.
— Я чувствую. Сложно описать, но я это просто чувствую.
— Как интересно, — гипнотизирующее-приглушенно произнес мужчина. — Райн- это тот, кого ты возродила, — мужчина протянул меня к своей груди и развернул. Теперь мы поменялись местами, и теперь уже он прижимался ко мне со спины. — Я думал он сдох на войне, но оказалось, что нет. Доверчивый юный пацан, который умел мечтать и строить планы. Мы с боевым товарищем, как бы это странно не звучало, получили неплохие зарплаты за то, что метко нажимали на курок автомата. И вложили это бабки в развитие будущей компании. Дела пошли в гору, но вместе с этим и Райн превратился в главаря компании и своей собственной семьи.
— А откуда взялось тогда имя Хэдер?
— На войне. Во время вылазки кто-то из противников крикнул мне, это слово перед тем как я выпустил пулю. И знаешь, легко оказалось потом прикрывать всю жестокость этим именем, а после я и не заметил как это имя въелось в меня, стало второй кожей.
— Похоже на раздвоение личности, — вырвались прежде, чем я успела подумать.
— Я предупреждал, тебя, мышонок, что я тот еще псих.
— А что за вторая работа? — было не по себе от услышанных, с таким холодным равнодушием в голосе, откровений.
Я ощущала, что мужчина не опасен и не сделает ничего плохого, но полная безэмоциональность пугала. Особенно в рассветное время, когда вокруг абсолютная тишина.
— Это косвенно связано с тем, что ты находишься здесь. Странным образом, сама того не заметив, ты оказалась в цепочке тех, на кого я охочусь.
— Охотишься? —
— Выполняю личную просьбу одного человека, которого уважаю. От своего умного дружка ты уже знаешь, что в городе торгуют молодыми девками. Казино, где это происходит, принадлежит другу твоего отца и по совместительству моему бывшему командиру- капитану Эйшиду. Так вот, как ты понимаешь, барышни приходят туда не по своей воле. Их очень ювелирно подсаживают на определенное вещество. Причем полностью легальное! И в итоге этот нейростимулятор вызывает привыкание, и человек уже плохо понимает, что происходит вокруг.
Что с девочками делают дальше, рассказывать не буду.
— Он к нам часто приходил. Я помню, как он мне игрушки дарил и на дни рождения присылал что-то, — я пыталась сопоставить только что услышанные слова с образом дяди Эйшида.
— Как трогательно, — язвительно выплюнул Хэдер. — Через неделю будет спецоперация. Как бы я хотел лично выбить ему мозги. Жаль только, что правительству он нужен живым.
— Ты бы смог убить? — голос немного дрогнул.
— Боишься меня? — рука, нежно державшая меня за живот, плотно вжала в горячее тело позади.
И с каждой секундой моего молчания руки плотнее сжимали хватку.
— Не боюсь, — соврала я.
Дышать стало легче, но твердые руки ощущались на талии.
— Врешь, — протянул он шепотом. — Я чувствую сонную артерию, — палец надавил на живот. — Твое сердце слишком быстро стучит, мышонок.
Хэдер, отпустив меня, присел на край стола.
— Я не стану изображать из себя добряка. Найдется много людей, желающих моей смерти, но такой твари как Эйшид я не позволю остаться в живых!
— Ты так легко говоришь о жизни и смерти. Ты сможешь после всего этого спать ночью?
— Я и сейчас не могу спать. Арин, моя душа настолько черная, что еще одна смерть ничего не решит.
— А мой отец? Его тоже убьешь? Ты говорил, он причастен к этому делу.
— Нет, но скорее всего его тоже арестуют. На него у меня тоже есть кое-какая инфа. Распространение наркотиков просто так не прощают. Но его судьбу будет решать уже суд.
Я отошла ближе к окну, глубоко дыша. Нужно было, не теряя самообладания, все осмыслить. Та жестокость, с которой говорил Хэдер, по-настоящему ужасала. С такой легкостью он говорил о смерти, что кровь стыла в жилах.
— Ты причастен, к тому, что Том в тюрьме?
— Думаешь, что во всех твоих бедах виноват я? — отвечать не хотелось, и я продолжила стоять на том месте, где недавно был Хэлер. — Нет, Арина, твой друг сам спалился. Парень слишком сильно рисковал, вернувшись. Глупо было думать, что менты не заметят его возвращения.
— Понятно.
— Больно видеть как все, во что верил, рассыпается. Я знаю, что ты чувствуешь сейчас. Но пытаться сохранить испорченное яблоко невозможно, как не старайся оно окажется в мусорке.