Путь Арсения
Шрифт:
И добился.
Теперь к нему стали поступать тревожные сведения уже из Туркестана. Голод начинался и там. Этим пользовались белогвардейцы и англичане. И те и другие вели бешеную антисоветскую агитацию. Это обстоятельство всерьез обеспокоило Фрунзе. Он заторопился в Ташкент. В районе станции Мугоджарская поезд попал в снежный буран. Паровоз и вагоны утонули в снегу. Только специальный отряд курсантов военной школы «отрыл» поезд и очистил путь в Туркестан.
В хлопотах сначала никто не заметил исчезновения Бориски. Фрунзе от души огорчился. Он полюбил мальчугана, привязался к нему. Поиски не дали
— Где Боря? — спросил Фрунзе у Софьи Алексеевны.
— Опять убежал, — ответила она.
— Вот озорник! — грустно улыбнулся Фрунзе. — Даже не простился.
Прибыв в Ташкент, Михаил Васильевич приказал проверить, прибыл ли Бориска домой. Отыскали улицу, дом. Оказалось все правильно, только не нашлось родителей мальчика, и Бориску никто не знал и не видел. Все же Бориску отыскали. Когда Фрунзе спросил мальчугана, почему он убежал, Бориска ответил:
— Я не ташкентский. Я из Петрограда.
И он рассказал о том, как убежал из дому от родителей, пристал к какой-то воинской части и очутился в Самаре. Из Самары хотел поехать в Ташкент. История, обычная в те годы. Он опять назвал улицу, номер дома в Петрограде. Служившие в штабе питерцы подтвердили, что такая улица есть.
— Я боялся, что вы пошлете меня в Ташкент с провожатыми, и тогда откроется мой обман, — оправдывался Бориска.
Мальчика поместили в детский дом. В Петроград сообщили родителям о его местонахождении. Фрунзе не пожелал больше видеть Бориску. Когда ему сказали, что Бориска опять просится к нему, он ответил:
— Я ненавижу ложь. Это самое постыдное в человеке.
22 февраля 1920 года, в первый же день приезда в Ташкент, Фрунзе отдал приказ по войскам Туркестанского фронта:
«Первая мысль и слово обращаются к вам, красные воины старых туркестанских формирований.
В беспримерно тяжелых условиях, отрезанные отовсюду и лишенные братской помощи рабоче-крестьянской России, отбивая бешеные атаки врага извне и внутри, вы были грозным и стойким часовым революции здесь, в Туркестане...
Я приветствую и вас, войска центра, прибывшие во имя социализма на помощь работникам Туркестана. Приветствую вас как старых боевых соратников и горжусь тем, что и здесь, в долинах и горах Ферганы, в степях и пустынях Закаспия вы с честью поддержали свою боевую славу...»
Басмачи — интервенты — белогвардейцы
До августа 1919 года Туркестан был оторван от Советской России. Английские, афганские, турецкие, персидские агенты и белогвардейские генералы пытались поработить народы Средней Азии. Вся Бухара, как и до революции, была в руках азиатского феодала — бухарского эмира. В Хиве творил кровавый суд и расправу над народом Джунаид-хан.
Англия, Персия, Турция, Афганистан снабжали оружием, боеприпасами и офицерами-инструкторами шайки басмачей, националистические, контрреволюционные отряды которых действовали на территории Туркестана.
Эмир бухарский обладал армией, насчитывавшей более 40 т^сяч конных и пеших бойцов. У
Персия в то время была фактически оккупирована английскими войсками. Отсюда англичане перебросили свои отряды в Закаспийскую область и ждали только •удобного момента для захвата Туркестана. Афганистан, только что потерпевший поражение в войне с Англией, тоже пытался захватить земли Советского Туркестана. Мусульманское духовенство поголовно было на стороне английских интервентов и контрреволюционного басмачества.
Советская власть по существу была лишь в городах, да и то далеко не во всех. Но и там, где она существовала, советские учреждения были крайне засорены буржуазными националистами, шпионами, предателями. Во многих местных воинских частях отсутствовала дисциплина, повсюду царили развал и хаос.
Туркестанский фронт разбивался на следующие направления: ферганское — против басмачей и белогвардейцев, закаспийское — против отрядов английских интервентов и белогвардейских генералов, семиреченское — против остатков банд атаманов Анненкова и Дутова, хивинское — против басмаческой армии Джунаид-хана и, наконец, против контрреволюционной армии эмира Бухары. Со стороны бухарского эмирата в любую минуту можно было ждать предательского удара по Советскому Туркестану.
Выслушав рассказ Куйбышева о военно-политической обстановке в Туркестане, Фрунзе сказал:
— Придется нам начинать здесь с азов.
В свою очередь он подробно рассказал Куйбышеву о беседе с В. И. Лениным.
— Осторожность и решительность — вот что надо нам в работе здесь, — сказал Михаил Васильевич.
Фрунзе одобрил дипломатические ходы, предпринятые Куйбышевым. Надо было расколоть басмачество. Куйбышев подготовил почву для переговоров с Мадамин-беком. Глава басмачей был приглашен в Ташкент для беседы с Фрунзе.
Встреча эта состоялась. Фрунзе удалось убедить Ма-дамин-бека прекратить бессмысленную кровопролитную борьбу против Советской власти. Достичь этого было нелегко, но то, что при неумелом подходе потребовало бы многих месяцев напряженных переговоров, Фрунзе удалось достичь в очень короткое время. Умный и образованный, Мадамин-бек, мечтавший о возрождении Туркестана, увидел в том, что говорил Фрунзе, прекрасное будущее своей родины. Обаяние и сердечная прямота Фрунзе покорили этою крупнейшего главаря басмачества.
Фрунзе говорил ему:
— Я не сомневаюсь, что еще месяц или два вы будете упорно бороться с Красной Армией. Но через месяц или два мы раздавим вас. Вы говорите, что любите свою родину — Туркестан, я тоже туркестанец, и я тоже люблю свою родину. Я хочу, чтобы она была свободной, цветущей и независимой. Красная Армия поможет трудовому народу создать для этого все условия. А, борясь против Красной Армии, кому помогаете вы? Английским банкирам, мечтающим превратить Туркестан в свою колонию!