Путь Базилио
Шрифт:
Деревяшкин радостно осклабился и закивал, всем своим видом выражая готовность к пьянству и алкоголизму.
— А насчёт этого? — Карло щёлкнул по сгибу локтя.
Деревяшкин мотнул головой, уже понимая, что ему, похоже, не нальют, — и хорошо ещё, если не воткнут.
— Ну хоть что-то… Я уж думал, Сизый Нос мог и этим угостить. В общем так: один раз учую от тебя запах спирта, получишь пятьдесят ударов по пяткам. Второй раз — отправлю на общее. Доступно?
Бамбук уныло кивнул, понимая, что его развели и подудолили.
— Иди, — махнул рукой Карло. — Вечером тебя заберут на ребилдинг, а
Деревянный человечек вскочил, рывком открыл дверь и скрылся за ней. В голове вспыхнула лампочка — надо было бы попрощаться. Однако ему нужно было удержать в той же самой голове, не расплескавши, много всего другого — про жетон, про крокодила на входе, про комнату 16A, а также и про то, что его теперь зовут Буратина.
Глава 5, в которой все спят, кроме двух старых и близких друзей, которые заняты важным разговором
ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ
Информацию, сообщаемую агенту, следует рассматривать как часть материального обеспечения. Как и с материальным обеспечением, здесь действует правило: у агента должно быть всё необходимое и ничего лишнего. Каждый лишний факт занимает место в памяти агента и мешает рациональному планированию его деятельности, подобно тому, как лишняя вещь в мешке увеличивает его тяжесть… Не следует сообщать агенту информацию, которую он неизбежно получит по ходу выполнения задания. Также не следует загромождать его память советами и рекомендациями, объективно полезными, но сковывающими инициативу и отвлекающими от основной цели.
Н. Бибенгаф. Введение в планирование специальных операций. Лекционный курс. — пер. с немецк. под ред. полк. Барсукова. — ООО «Хемуль», г. Дебет, изд-во «Сентбернар, Зайненхунт и Ретривер», 294 г.
Верхняя комнатка в башне была крохотной и какой-то игрушечной — очень гладкие стены, плавно огибающая периметр скамеечка, ровный пол, изрисованный разноцветными линиями и многоугольниками. Сквозь прозрачную часть стены лился лунный свет. Он как бы обволакивал вещи, и они тонули в нём, оставляя по себе лишь тени, длинные и ломкие.
Карабас с трудом уместил часть гузна на узкой полоске скамьи и с завистью посмотрел на удобно примостившегося кота. В тревожном свете луны лицо Базилио казалось ещё старше, чем днём.
— Не нравится мне тут, — сказал кот.
— Тут спокойно, — заметил Карабас.
— Спокойно. Но неуютно, — кот зевнул, жёсткие вибриссы выпятились, обрамляя тёмный зев пасти. — Ты заметил, что здесь нет пыли? И при этом воздух не тухлый, есть вентиляция. Не кажется тебе это странным?
— Многого мы ещё не знаем, — философски заметил Карбас. — Кстати, а как ты заметил насчёт пыли? Ты же обычно на других волнах?
— Пыль фонит в ультрафиолете, — объяснил кот. — А тут чисто. И эти стены… Знаешь, что там внутри?
— Арматура, наверное, — предположил
— Ничего там нет, — вздохнул кот. — Вообще ничего. Даже трещин. Как из одного куска отлито. И ещё: от них звук не отражается. Эха нет. Совсем. Как в подушку.
— Были когда-то у хомосапых технологии, — согласился Карабас. — Ладно, давай по делу. Задание и вводные. Слушай внимательно и потом не говори, что не слышал.
— Слушаю и повинуюсь, — серьёзно сказал кот и навострил уши.
— Итак, — Карабас понял, что сидеть на такой узкой лавочке он не может, поэтому встал и заходил по комнатке — три шага туда, три обратно. — У тебя три задачи. Первая — дойти до Зоны. Вторая — найти Болотного Доктора. Третья — объяснить ситуацию и передать кое-что от меня. Дальше — ответить на его вопросы и уйти. Желательно — целым. И по возможности невредимым.
— Вот даже так? Понятно, — пробормотал кот. — А какова была первоначальная договорённость?
— Он обещал нас встретить на месте высадки. И вывести в Директорию сталкерской тропой. Больше ничего он не обещал, — ответил Карбас.
— Подожди, я не понял, — кот развернулся, как пружина, и сел. — Дирижабль должен был сесть в Зоне? С такими кадрами на борту, как наш Пьероша? И кто же это придумал такой гениальный план?
— Я, — сказал Карабас. — Это был единственный шанс зайти в Директорию тихо. Теперь об этом можно благополучно забыть. Нас там ждут. Потому что первое, что сделала Мальвина после того, как заняла базу — так это слила всю известную ей инфу в Директорию. Если она не дура. А она не дура. Так что теперь мы туда поедем официально, под музыку, с оркестром.
— А поняшам она, по-твоему, не слила? — поинтересовался кот. — Или шерстяным? Чтобы они нас тут прижбулили в своём неподражаемом стиле?
— Я думал об этом. Нет, вряд ли. Смотри сам. Они с Артёмкой сейчас удерживают военный объект… не знаю как они туда залезли, но примем твою версию. Допустим, она там сидит. Сильная позиция, если учесть, что она способна контролировать низшую жизнь в окрестностях. Её ближайшая цель — стать соборно признанным авторитетом, как ты сам говорил. Так ты говорил?
— Ну да, — признал Базилио. — И сейчас так думаю. Однако замочить нас для неё святое дело и вопрос выживания. Сама она этого не может. А вот местным настучать, что мы тораборские шпионы с хрен знает каким заданием — почему нет, собственно?
Карабас отвернулся от окна, заложил руки за спину.
— Ты погоди-погоди, — сказал он. — Итак: она стремится в авторитеты и законные владельцы базы. Только в её признании никто не заинтересован. Нахнахи сами точили зубы на базу, просто зубки коротки. Поняш база вряд ли интересует, зато баланс сил…
— Это всё too old, как говорят педведы, — невежливо прервал его кот. — Так с чего она молчать-то будет?
— Ну сам подумай, — нахмурился Карабас. — Если она расскажет всё как есть, то по понятиям получится, что она сбежала от авторитета, то есть меня. Тогда она никакая не стремящаяся, а беглая джигурда, и авторитетом её никто не признает. Или вообще никогда, или очень долго, пока она всех не построит. А ей нужно сейчас.
— Очень гипотетическая конструкция, — кот в задумчивости поскрёб когтями подбородок. — А если мы про неё сольём?