Путь без иллюзий: Том I. Мировоззрение нерелигиозной духовности
Шрифт:
Давайте задумаемся, читатель, о нашей жизни. Не слишком ли она бедна и однообразна, не напоминает ли она монотонный, тупо повторяющийся бег по одному и тому же кругу? — те же дела, те же люди, те же мысли, те же слова, день за днём всё та же рутина. Мы очень повторяющиеся существа, пойманные, как муха, в паутину одной и той же, бесконечно повторяющейся, жизненной схемы. На самом деле разорвать этот порочный круг — легко. Всё, что требуется — пробудиться от полусонного существования, стряхнуть свою лень, свою инертность; всё, что нужно — сделать один, всего лишь один, шаг в сторону, в иное — и порочный круг будет разорван. Жизнь так богата и так разнообразна, в ней столько неиспользованных нами возможностей. Когда вы, к примеру, последний раз были в театре, в музее, на концерте классической музыки, путешествовали на байдарке, бывали
10
Стихи Владимира Каргополова.
Увы! С возрастом жизнь человека постепенно становится всё более однообразной, всё более скудной. Обычно, чем старше человек, чем ниже уровень жизненной энергии, тем более сужается его жизненное пространство, и так, в конечном счёте, можно оказаться в маленькой и душной комнатке, за пределами которой живёт и дышит большой разнообразный мир. Этой нездоровой тенденции всеми силами нужно противостоять. Однако богатство впечатлений, потребность в общении и новизне должны уравновешиваться противоположной потребностью — в известном, в привычном и безопасном, потребностью в уединённости, в одиночестве и даже в бессобытийности. Внешняя деятельная активность непременно должна уравновешиваться обращением к своему внутреннему миру, к спокойному созерцанию «внутренних ландшафтов».
Восточная мудрость гласит: «Как мутную воду сделать чистой? — Надо оставить её в покое, пусть она отстоится». Душа тоже имеет свой желудок, она должна успевать перерабатывать всё то, что обрушивается на неё в течение каждого прожитого дня. Если она не справляется, нужно ей помочь, и наилучшим для этого способом является практика медитации. Но об этом позже.
Глава 4
О различии между дискурсивным мышлением и прямым интуитивным познанием, а также о критериях истинности
Одно из наиболее опасных заблуждений нашего времени заключается в переоценке роли дискурсивного мышления (разума) и недооценке прямого интуитивного познания. Разум — то, что отличает человека от животных и делает его «венцом творения», — ошибочно объявляется высшим достоинством человека. Научно-техническая революция и, в особенности, развитие вычислительной техники и информационных технологий, закрепили и усилили это заблуждение. Мы привыкли говорить о величии и могуществе человеческого разума, легкомысленно объявляем его высшей ценностью и не видим различия между умным человеком и человеком мудрым.
На самом деле разум — это низшая, в сравнении с интуицией, познавательная способность, функционирующая только в пределах двойственности, подчинённая логике и не способная выйти за её пределы. Интуиция же — это качественно иная, высшая по отношению к разуму познавательная способность, не ограниченная двойственностью, выходящая за пределы логического и, по своей природе, принципиально парадоксальная. Для обозначения этой высшей познавательной способности в буддизме с незапамятных времён используется термин «праджня», который имеет значительно большее
Что же такое «пребывание в двойственности»? Это такой способ познания реальности, при котором существенно важным является её разделение на две полюсные противоположности и постоянное их противопоставление. Рассудочное познание характеризуется нетерпимостью к противоречиям, т. е. к одновременному признанию права на существование для обеих противоположностей. Такая познавательная установка выражена в христианском тезисе «чёрное — чёрное, белое — белое; всё остальное — от лукавого». Однако восточные мистики утверждают, что противоположные начала, Инь и Ян, не должны образовывать жёсткую статичную конструкнию, в которой они, набычившись, стоят друг против друга, как два войска перед битвой. Интуиция-праджня — это Тайцзи, непротиворечивая и динамичная целостность противоречивых начал: добра и зла, дня и ночи, чёрного и белого. Великий Гуру Тибета Падмасамбхава (V в. до н. э.), которого тибетцы считают реинкарнацией Будды Гаутамы, выразил идею недвойственности высшего познания с присущей ему силой и лаконичностью: «Противоположностей, в действительности, не существует, также неистинен плюрализм. Просветление невозможно, пока не будет отброшен дуализм и познано единство». [11]
11
«Трактат о методе достижения Великого Освобождения с помощью Йоги Единого Сознания» /под ред. Эванса-Вентца.
С этим высказыванием перекликаются слова великого физика XX века Нильса Бора: «Всякая глубокая истина имеет ту особенность, что диаметрально противоположное ей высказывание является не менее глубокой истиной».
Итак, разум логичен и, как таковой, не терпит противоречий. Но логичен ли мир, объективная реальность, которую он стремится познать? Оказывается, на самом деле, всё реальное бытие соткано из противоречий. Как мне сказал один мой знакомый, у которого много лет была собака, «поводок имеет два конца». Можно пойти ещё дальше и сказать, что вообще всё в этом мире «имеет два конца». Однако парадоксальная природа бытия не может быть схвачена разумом, отвергающем всё, что «не соответствует здравому смыслу и элементарной логике». «Нет, вы мне докажите!», — требует человек «разумный». Но ему невдомёк, что любые доказательства работают только в пределах дискурсивного мышления, только в пределах разума. Полная бессмысленность требования логических доказательств особенно ярко видна, когда речь идёт об истинах высшего порядка, познание которых требует трансцендирования разума, то есть выхода за его пределы.
Один мудрый суфийский наставник сказал по этому поводу: «Требовать интеллектуального доказательства бытия Божьего — всё равно что требовать видеть ушами». Применительно к такому кругу вопросов требование «докажи!» с головой выдаёт духовную незрелость и познавательную несостоятельность вопрошающего, свидетельствует о том, что он не понимает азбучных истин теории познания. Мистики всех времён встречались с этой проблемой — с учёными невеждами, преисполненными самодовольства, желающими спорить, но не способными к высшему познанию.
В этом отношении менее логичный и более интуитивный Восток имеет значительные преимущества по сравнению с научно-техническим, компьютеризованным до мозга костей, Западом. Восток ближе к пониманию того, что истинная мудрость не может быть выражена иначе как парадоксом. Вот пример такого рода восточной мудрости: «Имея дело с врагом, не забывай, что он может стать другом, имея дело с другом — не забывай, что он может стать врагом».
Чистая (то есть абстрагированная от интуитивного начала) логика всегда является ригидной и статичной, тогда как интуиция-праджня текуча и подвижна, имеет выраженный динамический характер. Разум, встречаясь с каким-либо утверждением, требует его доказательства и проверяет его с точки зрения логических критериев истинности. Интуиция-праджня не признаёт этих претензий разума, ибо низшее не может судить высшее. Об ограниченности присущего науке рассудочно-логического познания и самодостаточности интуитивно познаваемой истины замечательно сказано Артуром Шопенгауэром: