Путь Чести
Шрифт:
Амулет выдержал ещё семь пистолетных выстрелов, а потом сдох. Причем в прямом, а не переносном смысле. Оловянная основа, из которой я его «вылепил», пошла трещинами, а внутренняя структура разрушилась. Досадно. Выходит, чего-то я не учел и сделал одноразовую вещь.
— Ну, тоже неплохо, — постарался утешить меня Зареченский. — Жизнь эта штуковина в любом случае спасёт.
— Это смотря чем в тебя стрелять будут… — пробормотал я, закрепляя на мишени второй амулет.
— В смысле? — не понял воин.
— Спецбоеприпас! — показал я Егору доработанный мной патрон. — По идее должен игнорировать такую защиту. А в идеале и пробивать
— Ты не перестаёшь меня удивлять, боярич, — задумчиво произнёс Зареченский. И очень серьёзно добавил: — И вот про него точно никому знать не надо. Слишком уж это для тебя опасно.
— Знаю, не дурак, — так же серьёзно ответил я, заряжая пистолет.
— Если он, конечно, сработает, — добавил Егор.
Вместо ответа я как следует прицелился и выстрелил. И патрон сработал как надо, не заметив амулетный «Щит» и, словно для наглядности, опрокинув верхнюю часть манекена.
— Как-то так!
На заимке мы побыли ещё час. Стрельбы больше не устраивали, так как второй амулет после выстрела спецбоеприпасом тоже сломался. И я пока не мог понять из-за чего. Вроде делал всё правильно. Поэтому мы согрели воды, заварили чаю, и просто посидели, наслаждаясь природой. По крайней мере Егор наслаждался, а я пытался понять, в чём ошибся. Да и вообще, для статистики надо было сделать хотя бы пяток амулетов. Ну да ладно, успеется ещё…
Затем мы потушили костер и отправились в сторону пасеки. Уж очень Егору медку захотелось. Ну или с дочкой бортника пообщаться. Я вообще начал думать, что Зареченский тот ещё бабник. Но ни в коем разе его не осуждал. Тут напротив — завидовать надо. У меня вот вообще никого нет.
Что впереди что-то происходит, мы поняли где-то за километр. Вначале учуяли запах гари, насторожились, а пройдя ещё метров пятьсот услышали истошный женский крик. Который резко оборвался и сменился мужским гоготом.
Мы переглянулись и, не сговариваясь, устремились вперёд. Я на ходу зарядил пистолет спецпатроном и проверил, как выходит из ножен меч. Егор же, остановившись на несколько секунд, натянул тетиву на лук и перевесил колчан со стрелами на пояс.
У самой границы леса мы замедлились, а потом, затаившись за невысоким, где-то по пояс, кустарником, и вовсе остановились. Ломиться с шашками наголо в неизвестность не хотелось. По крайней мере мне. Что было на уме у Егора — могу лишь догадываться.
Картина нам открылась нерадостная. Частокол, до недавнего времени окружавший довольно крупное хозяйство, состоявшее из большого одноэтажного дома и нескольких бытовых построек, лежал на земле и местами горел. Причем создавалось впечатление, что его опрокинуло ураганным ветром. А судя по горению — ещё и огненным. А на дворе хозяйничали… военные? Именно так мне показалось, глядя на пятерых мужчин в одинаковой тёмно-синей форме.
— Легионеры, — скрипнув зубами, тихо произнёс Егор.
А скрипеть зубами было отчего. Трое из тех, кого Зареченский назвал легионерами, опрокинув на поленницу, насиловали девушку, задрав ей на голову сарофан. Точнее, насиловал один, а двое удерживали ей руки и со смехом давали советы, видимо ожидая своей очереди. Ещё один солдат выскочил из сарая с поросенком под мышкой и что-то радостно рассказывался своим товарищам. А последний на вытянутой руке держал за горло окровавленного мужчину и что-то тихо, но яростно у него спрашивал.
Дополняли картину два безжизненных тела, лежащих у входа в дом. Женщина и, кажется,
— Боярич? — с болью в голосе произнёс Егор и посмотрел мне в глаза, одновременно с этим втыкая перед собой в землю десяток стрел.
Я его вполне понимал. Судя по рассказам, Зареченский был с семьёй бортника весьма близок. А на дочку, которую как раз в этот момент насиловали, возможно, имел даже определённые планы.
Но и ввязываться в битву с противником, про которого мало что известно… К тому же, судя по частоколу, среди них как минимум один «Стихийник».
А с другой стороны, поступить сейчас по-другому мы не могли. Мне и самому хотелось остановить этих упырей. А уж Егор, несмотря ни на что, в любом случае кинется в бой.
— Дай мне три стрелы, — прошептал я. — Улучшу.
— Угу, — оживившись, Зареченский выдернул ближайшие стрелы из земли и протянул мне, добавив: — Только они заговорённые.
— В смысле? — не понял я. Но сразу же махнул рукой. — Не важно. Хуже точно не будет.
Достав из кармана шило, я с помощью Силы раскалил его кончик и несколькими движениями вывел на древках стрел по две руны. А затем, сосредоточившись, наложил по простенькому кратковременному плетению.
— Попадёшь? — уточнил я, передавая воину стрелы. Вопрос не праздный. До врагов, навскидку, было где-то метров семьдесят. Мне с моим пистолетом даже пытаться стрелять не стоило. Разве что для фона.
Егор, не говоря ни слова, кивнул, а затем резко распрямился, вставая в полный рост, и пустил стрелу.
И вот тут произошло два абсолютно непредсказуемых события.
Боец с поросёнком под мышкой, который сейчас подошёл поближе к измывающейся над девушкой троицей и которому в спину как раз и летела посланная Зареченским стрела, внезапно уронил свою добычу и молниеносно, почти неуловимо для глаза, сделал шаг в сторону. Но стрела всё равно нашла себе цель, попав ровно между лопаток насильнику.
И вот тут-то и случилась вторая неожиданность. Стрела, почему-то, не просто убила гада, а взорвалась. Причем взрыв был такой силы, словно туда крупнокалиберным снарядом прямой наводкой зафигачило. Да ко всему прочему ещё и полыхнуло огнём во все стороны так, что жар дошел даже до нас.
— Едрить! — ошеломлённо выругался Егор.
— Твою тёщу! — одновременно с ним произнес и я, вглядываясь в то, что осталось от усадьбы.
Троицу насильников вместе с жертвой, кажется, просто разорвало на куски. Бойца, что удерживал мужика, опрокинуло и протащило несколько метров, вместе с жертвой. А похититель поросят взлетел в воздух и долетел до стены дома, здорово об неё шмякнувшись. Вот только, почему-то не умер. И даже сознания не потерял. Вместо этого он довольно резво поднялся на ноги и посмотрел в нашу сторону. А спустя мгновение быстро, даже очень быстро, понёсся в нашу сторону, обнажив меч.
Одновременно с этим Егор, что-то пробормотав под нос, выпустил во врага вторую стрелу. Но тот, как и в первый раз, увернулся. Последствием этого стало попадание в стену дома и очередной сильнейший взрыв.
Бегущего человека, который за очень короткий промежуток времени успел преодолеть метров двадцать пять, взрывной волной толкнуло в спину. Но он, вместо того, чтобы упасть, сделал кувырок вперёд и снова оказался на ногах.
Третью стрелу Зареченский послал чуть ли не в упор — до нас оставалось метров пятнадцать. Но я, даже предполагая что сейчас произойдет, сделать ничего не успел.