Путь Чести

Щукин Иван

— А друзья что? — вкрадчиво спросил боярин.

— Осуждают, — невозмутимо пожал плечами Сильнов. — Говорят, что Маркус какой-никакой, а Дёмин. И за честь рода стоит твёрдо. Не побоялся даже на поединок против бойца третьего ранга выйти. И победил.

— Победил, значит, — задумчиво протянул Михаил Васильевич. А затем, вперившись взглядом в боярского сына, резко спросил: — И что же мне с этим болтуном делать? А, Саша?

— А ничего не делать, боярин, — не отвел взгляд Сильнов. — Мой человек это. Я и разберусь.

— Твой? Ошибаешься. Все вы тут мои! Понятно?! Строят

из себя непонятно кого! Крамолу своих людишек покрывают! И ты Дима не лучше! Думаешь, не понимаю, что недоговариваешь?

Шведов ничего не ответил, лишь только непроизвольно сжал кулаки.

— Разберется он… — уже тише произнёс боярин, снова переводя взгляд на Сильнова. — Значит так! Разговоры крамольные пресекать! Это вас обоих касается. А болтуна своего, Саша, заткни. Или я лично этим займусь. Понял меня? Хорошо, что понял. А вообще, отдай этого человечка Маркусу. Раз он его так любит, то пусть ему и служит. Марк теперь человек важный. Сама княгиня его на приём пригласила. Меня не пригласила, а щегла этого позвала.

— Сделаю, боярин, — кивнул боярский сын, пропуская последние слова старшего Дёмина мимо ушей.

— Вот и ладно, — совсем успокоился Михаил Васильевич. — Теперь ты, Дима. Расскажи, что там на пасеке случилось? А то мне о каких-то ужасах докладывали.

— Пока разбираемся, боярин. Работают наши дознаватели. Сразу что-то сказать сложно, там всё выгорело. Но если смотреть по следам вокруг и остаточным проявлениям Силы, можно точно сказать, что был бой. Точное количество погибших пока установить не удалось. Но судя по всему, наших людей, помимо бортника с семьёй, там не было.

— Этого ещё не хватало… — устало произнёс боярин Михаил и потер пальцем переносицу. — Хорошо, работай. Как только будут факты — доклад мне на стол. А пока свободны.

Глава 4

Если что-то хочешь сделать хорошо,

то лучше не делай!

Владимир Северский

Несмотря на то, что наше путешествие продлится всего один день, в дорогу мы собрались основательно. Ирина наделала просто чудовищное количество бутербродов с копченым мясом. Сварила десяток яиц. Положила солёного, пахнущего чесночком сала. И даже успела испечь небольшой пирог с рыбой.

На мой вопрос: «Куда нам столько?», женщина только отмахнулась и проворчала что-то про голодных мужиков в лесу. Оставалось только пожать плечами и согласиться.

Егор же взял с собой небольшой котелок, топорик, металлические кружки, запас чая и сахара, а затем, после напоминания всё той же Ирины, прихватил турку и кофе. А ещё Зареченский как следует вооружился. Меч, кинжал, пара крупных метательных ножей, небольшой щит и даже лук с колчаном стрел.

Я кроме пистолета с патронами, меча и кинжала, решил ничего не брать. Да и незачем. Не на войну иду.

Вышли мы рано, как только рассвело. И первое время даже не разговаривали, а наслаждались окружающей природой и тишиной.

Где-то спустя минут сорок мы свернули

с капитальной дороги, что вела к поселку Дёмино, на просёлочную. И словно очутились в другом мире. Навстречу стали попадаться груженые телеги, двигающиеся в направлении города. Были и пешие путники. А затем и вовсе попались два конных пастуха, которые гнали по дороге целое стадо коров.

Чуть позже прошли рядом с большой деревушкой, на улицах которой била ключом обычная сельская жизнь, на ближайшие поля вышли крестьяне, а из кузницы, расположенной за оградой, раздавался звонкий стук молота по металлу.

— А я смотрю, люди тут довольны жизнью… — пробормотал себе по нос я, но Егор услышал.

— А чего им недовольными быть, — пожав плечами, ответил воин. — Рядом Дёмино. Чуть дальше город. От границы с диким полем далеко, так что набегов нет. Да и патрули ездят, что наши, что княжеские.

— Я имею в виду то, что их быт устраивает, — пояснил я свою мысль.

— А, ты вон про что, боярич… Устраивает, конечно. Живи, работай. Последнего никто не отбирает. Если староста толковый, то и вовсе хорошо. Например вот в этой деревушке, — Зареченский махнул рукой в сторону деревни, — Михайловке, староста организовал сыроварню. И сами едят, и боярину на стол поставляют. Ну и продают, само собой. А ещё тут кузнец хороший. Он повседневную работу на сыновей переложил, а сам клинки куёт.

— Ты вот так про любую деревню рассказать можешь? — удивился я осведомлённости своего соратника.

— Нет, что ты боярич, — улыбнулся Егор. — Я просто в Михайловке часто бываю. Есть тут одна вдовушка… Так я ей и детишками её помогаю, по случаю. Потому и знаю, что люди тут хорошо живут. Не хуже городских. Разве что нужник на улице, да колодец во дворе.

— Ну, нужник в доме в любом случае удобнее, — хмыкнул я. — Да и душ…

— Душ тут почитай у каждого есть. Летний. Воды натаскал, она за день прогрелась — и мойся на здоровье. А нужник — дело привычки. Зимой, конечно, прохладно. Но и лютых морозов здесь не бывает.

— Я мог бы поспорить, но не буду.

— И правильно! — серьёзно произнес воин. — Не в нужнике счастье. Зато тут жизнь дешевле. И никто тебя из твоего дома не выселит, если за канализацию заплатить не сможешь.

— А в городе что, бывает такое? — заинтересовался я.

— Ещё как бывает, — кивнул Егор. — Там же цивилизация. Простой люд в квартирках живет. А хочешь жить как барин — плати. А нечем платить — съезжай. Так-то может оно и верно. Но головной боли у городских побольше…

— Ну так и деревенские десятину платят, — чисто из упрямства вставил я.

— А как иначе? Платят боярину за защиту. А не будут платить, так придут степняки и уведут всех.

— Ты же говорил, что тут набегов не бывает.

— Почти не бывает, — согласился Зареченский. — Потому что защита есть.

— Логично, — хмыкнул я.

— В городе, кстати, всё ту же десятину платят. Только княгине, — добавил Егор. — И плюс к тому за цивилизацию — артефакторам. И только попробуй им не заплати…

— Неужели такие злые?

— Сами по себе может и не злые. Но за ними боярские рода стоят. А с ними шутки плохи.