Путь чести
Шрифт:
С севера подул уже довольно зябкий ветер, предвещавший холодную осень и еще более холодную зиму. И в сгущающихся сумерках закружились едва различимые, сорванные им с деревьев первые желтые листья… Прислушавшись, за звуками воинского лагеря я различил крики ночных птиц.
Пора на боковую — очередной день предвещал суету и новые задачи. Войдя в свой шатер, я буквально рухнул на прикрытое плащом свежее сено, приложив голову на котомку со сменой одежды — и закрыл глаза.
— Скучал? — Лермонт бесцеремонно откинул полог
— Следующий раз выстрелю на голос. — не открывая глаз, пробурчал я.
— И как сможешь потом жить с осознанием того, что из-за тебя погиб друг? — улыбнулся шотландец. Я только досадливо цокнул языком, после чего поспешил перевести тему:
— Где Степан?
— А то ты не догадываешься? — ухмыльнулся горец. — Ты думаешь он уйдет из места где еще осталось горячительное? Только вперед ногами.
Я невольно хохотнул.
— Как же ты его там бросил?
— Скрепя сердцем, друг мой. Скрепя сердцем. — закатил глаза и молитвенно сложив руки шутливым фальцетом пропищал Джок.
— Лучше бы к завтрашней проверке готовился.
— А сам? Разлегся тут.
— Я командир! — я старался не засмеяться в голос. — К-о-м-а-н-д-и-р! Понятно тебе?
— Да все-все, фон Ронин! Понял я. Завтра встану раньше тебя и все будет отлично. Сам убедишься. Не первый год меня знаешь.
Он и не догадывается, что я его знаю совсем ничего.
Ехидно улыбнувшись товарищу, уточнил:
— Тогда растолкаешь меня сам. Вот и проверим как ты встанешь. А то только болтаешь!
— Пф. — взмахнул кудрями горец. — Джок Лермонт всегда держит свое слово и платит свои долги.
— Где же я это слышал, хм…
— Так я постоянно это говорю!
Не удержавшись, рассмеялся над внешним видом самодовольного шотландаца:
— Главное, чтобы дела не расходились со словами. И наоборот.
— Ты сегодня словно исповедник или проповедник, Себастьян. — махнул рукой первый заместить эскадрона и направился к выходу. — Пойду спать, скучно с тобой.
— Думаю, завтра будут раздавать жалование. Князь захочет скрепить союз и повысить свою итак немалую популярность. Во всяком случае, это будет верным шагом.
— Тогда есть смысл быть ближе к казначеям. — ухмыльнулся горец. — Спокойной ночи!
— Дай Бог, чтобы она была такой. — я откинулся на спину и сразу же заснул.
…Утро началось с проверки боеготовности пополнившегося воинства. Кроме командиров подразделений солдат в лагере проверяли и офицеры обоза. Чтобы у каждого была целая одежда и обувь, оружие и снаряжение.
Я проверял пистоли. Лермонт, бесконечно гордый собой, разбудил меня еще до рассвета. Снов я не видел и потому отлично выспался. На себе я оставил два пистолета: небольшой за голенищем и один в нагрудную кобуру. Райтшверт я закрепил у седла и вооружился трофейной саблей.Хорошая сталь и баланс. Закрытая гарда. Этим клинком мне орудовать будет всяко легче —
К полудню моя догадка по поводу жалования подтвердились. Радостные офицеры принялись раздавать монеты солдатам, градус настроения в лагере сразу вырос. Лермонт снова принял на себя функции эскадронного казначея и с важным видом отсчитывал монеты солдатам. У этого не соскочишь! Лишнего не отсчитает, но и в чужой карман руку никогда не запустит...
Я улыбнулся своим мыслям.
Большой подарок судьбы, что меня окружают такие люди! И на помощь вовремя придут, и рискнуть за тебя собой готовы, и ответственность на себя взять...
Прозвучал офицерский сбор.
— Как думаешь, что придумали князь Михаил и Делагарди? — без приветствия начал Легран. Француз выглядит так, словно только что прибыл из бани. По всей видимости, кто-то уже успел проникнуться прелестями русской культуры…
— Прости, пока не думал об этом. — я не стал высказывать ему предположения, которые могут и не подтвердиться.
— Ты? И не думал? — широко улыбается командир французского эскадрона. — Мы давно знакомы, фон Ронин, чтобы ты так топорно пытался увильнуть от ответа.
Вернув Леграну улыбку, пожал плечами:
— Я серьезно. То, что вы теперь в нашем войске, с большой вероятностью изменило изначальные планы. В любом случае, вам ничего не грозит до большой битвы, кроме дозоров да отдыха.
— Пусть Господь услышит твои слова! Меньше всего я хочу гоняться за ворами и поляками. У них нет чести. Улепетывают только так. А мои ребята засиделись без хорошей драки.
Я только покачал головой:
— Вы просто не натыкались на панцирных литовских всадников или позабыли о встречах с крылами гусарами! Не недооценивай противника — это шаг к ошибке. А ошибка в нашем деле тождественна смерти.
— Весомо. — француз кивнул мне и двинулся вперед. — Я запомню, Себастьян.
Кинвув Леграну в ответ, я обернулся на звук приближающихся шагов — и не смог сдержать усмешки. Приближающийся ко мне финн выглядит значительно помятым. Значит вчерашняя ночь у него удалась! В отличие от утра…
— Я здесь, командир! — Тапани, чувствующий за собой вину, постарался молодцевато вытянуться — но получилось у него откровенно не очень.
— Отлично. Лермонт выдает жалование, двигай за своей долей.
— Да что мне сейчас жалование? Мое от меня не убежит! Мне бы водицы... — финн невесло хмыкнул, облизывая сухие, потрескавшиеся губы. Я же не смог удержаться от резкого замечания:
— Пить меньше надо!
Но «Степана» мое замечание не впечатлило:
— Хах, командир, ну так я же финн! Заставь сокола не летать, рыбу не плавать и финнов не пить.
— Смешно мой друг. Да ты просто философ!
— Сейчас я бы променял всю свою философию на пару глотков воды... О! — Тапани заметил солдата с мехом и рванул к нему.