Путь демона. Тетралогия
Шрифт:
Первые слова, с которыми обратился к нему древний бог, приветственными тоже можно было назвать только с очень большой натяжкой: — ………! [82] Что же ты творишь… [83] придурочный! Какого… [84] ты позволил этой….. [85] себя прирезать!
— Отец, держи себя в руках! — перебила его Младшая. — Не видишь, он только пришел в себя и пока еще не очень понимает ситуацию. Если мы хотим помочь Геле, нужно объяснять, а не припоминать цитаты из тролльского устного народного творчества.
82
Цензурный
83
Редкой вонючести животное, обитающее во многих мирах и часто служащее символом глупости и неумеренного сексуального темперамента.
84
Растение, корень которого используется для множества вкусных острых приправ. В русском языке название этого растения частенько используется в качестве синонима мужского полового органа.
85
Куртизанка привокзального разлива, больная дурной болезнью.
Срезанный на середине длинной речи, цензурными в которой были только предлоги и соединительные частицы, Гефест примолк и озадаченно поскреб бороду:
— Ну… В принципе ты права, — наконец признал он. — Прости, не сдержался, — эти извинения явно были направлены не Олегу, а Младшей.
— Ладно. Слушай сюда, покойничек, — он вновь повернулся к Олегу. — Ситуация на букву 'Х', и если кто-нибудь подумает что 'Х' — это начальная буква слова 'хорошо', тот огребет от меня по морде для прочищения мозгов…
По мере рассказа Гефеста, Олег все более и более чувствовал свою вину.
Вкратце, рассказ бога сводился к следующему: Почувствовав приближающуюся смерть своего избранника, Гелиона попыталась отработанным манером выдернуть его душу, и воплотить здесь, в Ирии, благо огненное тело для этого воплощения было подготовлено ей заранее. Но — увы. На этот раз Олега убивали не пьяные гопники китайским ножом на захолустной улице, а по всем правилам приносили в жертвы не самому слабому типу с божественными замашками. Орхис через образовавшуюся мистическую связь уже потихоньку начал пожирать душу и силы Олега и вовсе не намеревался расставаться с такой заманчивой добычей. Чувствуя, что еще немного, и от её избранника останутся 'рожки да ножки' и то, в лучшем случае, она решилась на чрезвычайно рискованный, буквально самоубийственный поступок. Поскольку, Орхис обитал в созданном им субизмерении, прорваться в который силой не представлялось никакой возможности (иначе божественная семейка давно бы решила эту проблему), она пошла иным путем: наскоро подготовив огненное тело для воплощения его души и вдохнув в него на скорую руку немного энергии для того, чтобы он, воплотившись, хоть некоторое время мог обойтись без её поддержки, она использовала соединявшую их с Олегом связь, чтобы проникнуть в тот канал, которым Орхис соединил мир Эльтиана со своими 'Эмпиреями света', как обозвал божок созданное им субизмерение.
Это ей удалось. Разорванный появлением в нем столь могущественной сущности, канал выбросил полуобгрызенную душу Олега в Ирий, где она благополучно и воплотилась в предназначенное ей тело. Однако сама Гелиона оказалась затянутой в те самые 'Эмпиреи', где безусловным правителем и властелином являлся Орхис.
По прикидкам здесь присутствующих, время, которое саламандра, которая в общем-то была далеко не самым лучшим бойцом в этой вселенной могла продержаться против Орхиса на его территории сводилась к измеримо малой величине порядка десяти — двадцати минут. Таким образом, в данный момент она была бы уже мертва, если бы не присутствующий здесь Хронос.
Почувствовав опасность угрожающую его любимой внучке, и, не имея возможности помочь ей напрямую, старик поднапрягся и резко замедлил, почти остановил время во всем этом субизмерении. Так что в данный момент там прошло не более пары минут, и Гелиона будет оставаться жива еще как минимум месяц, а то и полтора абсолютного времени.
Почему столько? Да потому, что
— Но… — не понял его раздражения Олег. — Раз это необходимо для помощи Гелионе, я конечно согласен на слияние! Сейчас скажу это демону, сольемся и поспешу на помощь. Фиг с ними, моими страхами…
— Скажешь демону? — нехорошо усмехнулся Гефест. — Ну-ну. Давай, скажи!
Олег привычно обратился внутрь своего сознания, туда где обитал Ариох, высший демон — яростное, могущественное и жестокое создание его разума и подсознания, всегда готовый поддержать, помочь, выручить из беды… Обратился… и ничего не обнаружил! Точнее не совсем ничего. Где-то далеко в глубине души шевельнулась слабая искорка ярости, бледная тень тех могущественных и нечеловеческих чувств, что он иногда испытывал в самом начале своего пребывания в Эльтиане, задолго до того как его демон приобрел черты самостоятельной личности, в первый раз прорезавшись в его сознании вкрадчивым шепотом 'Пища!.
— Что? Почему? — Олег ошарашено осмотрелся вокруг, словно ища пропажу.
— Понял теперь? — Грустно усмехнулся Гефест. — Демон прикрывал твою личность до самой последней возможности. Собственно именно поэтому, ты сейчас и можешь разговаривать с нами, а не пускаешь сопли и слюни с криком 'Уа-уа', настоятельно требуя поменять подгузник. Прикрывал собой, своей сутью, яростью, памятью, ненавистью, силой! Всем, что у него было.
— И что теперь делать? — Олег никак не мог осознать масштабы произошедшей катастрофы.
— Не знаю. — Пожал плечами Гефест. — Демоны, конечно, очень живучие создания, так что рано или поздно он возродится… Вот только, в прошлый раз тебе для его развития до того момента когда стало возможным слияние потребовалось целых пять лет. Столько времени у нас нет.
— Ну, времени насчет скажу я вам… — первый раз вмешался в разговор Хронос, приняв ненадолго человеческий облик. — Мир раскрутить, ускорив время там, — Спасения любимой внучки ради, — Я мог бы… В миг один, для нас едва заметный — Пять лет там пролетели бы легко.— Да? — Заинтересованно взглянул на него Гефест. Было заметно, что он и сам был поражен могуществом древнего бога. — И ты можешь сделать это одновременно тормозя время в этих трижды проклятых Эмпиреях?
— Увы мне, стар я, и ослабли силы, — Могущество мое не то, что ране было — А Орхис, враг, силен. — Три месяца могу я дать вам в Эльтиане, — Секунд с полсотни в Эмпиреях минет за тот же срок. — Слабей будь враг, я мог бы больше! — Зачем ты пощадил недавно его храмы — Коль хитростью сгубил — Посланницу мою, — То сам разрушить мог!На этих словах гневный взгляд старика уперся в Олега.
Поняв, что от него ожидают ответа, тот пожал плечами.
— Дурак был. Виноват. Аталетта… эта, уговорила не разрушать. Дескать, 'политические последствия… — Передразнил он. При одном воспоминании о белобрысой королеве Фенриана в его душе метнулась жаркая и тяжелая волна ненависти.
— Смотрите! — неожиданно воскликнула Младшая. — Что это?
Вся троица немедленно уперлась в Олега тяжелыми, буквально давящими взглядами.