Путь домой
Шрифт:
– Я – за, - жизнерадостно откликнулся Жан. Остальные члены космической семьи также проголосовали за эту меру наказания, как за самую справедливую.
Только Злата и Ульяна проигнорировали всеобщий выбор. Пассия Глеба предпочла просто отвернуться, чтобы не видеть всего происходящего, а сторонница обвиняемого послала ему сочувственный взгляд.
Решение было принято. Проводив огромную кучу жира, Евгений с торжествующим взглядом уселся за стол, ожидая своей порции. Но тут разгорелся новый спор по поводу дежурства. Вот, блин, утречко!
Весь день обитатели межпланетного рейса игнорировали провинившегося
При своей жгучей ненависти к полным людям, Жан не мог отказать самому себе в удовольствии покушать. За просмотром журналов модник не заметил, как пропустил обед.
Все же иногда этот абстрактный надзиратель был полезен: если бы связь не отключили, он бы не пропустил время приема пищи. А сейчас его желудок напомнил о своем существовании протяжным урчанием.
– Нужно подкрепиться, – решил парень и, выйдя из номера, отправился прямо в кладовую, где лежали все продукты.
Но, видимо, ни он один решил посетить это помещение, в котором лежали оставшиеся запасы. Дверь хранилища была распахнута, и там горел свет. К немалой радости сына Марса в помещении среди полок рылся ненавистный толстяк, собирая продукты в средних размеров спортивную сумку.
– Ба! Какая встреча! Опять воруешь! Крыса поганая! – не скрывая удовольствия от происходящего, воскликнул невольный шпион.
В ту же секунду похожий на поросенка пойманный за руку вор испуганно обернулся. Увидев невзлюбившего его метросексуала, Павел немного успокоился и, снова повернувшись, продолжил свое дело.
– Я не буду ничего объяснять, все равно не поверишь. Тем более вам нельзя со мной разговаривать. Забыл, что сказал Гео? – резонно рассудил вор.
– А ты не указывай мне, что да как делать, глыба жира! Ты думаешь, мне есть дело до слов этой казарменной вши?
– ощетинился лощеный денди.
– А в лицо это ему сказать слабо? – не поворачиваясь, усмехнулся пончикоподобный человек.
– Не слабо! А еще мне не слабо набить твою жирную морду, если сейчас же не оставишь здесь все и не смоешься по тихой, – начал совсем не свойственный ему наезд модник с периферии.
– Ой, как страшно. А ноготочки не боишься сломать? – рассмеялся пузан. – Да я тебя раздавлю одной рукой, – продолжил уже угрожающий толстяк.
Тут уже Жан не удержался, вопреки своему наигранному пафосу, он оставался мужчиной и зов природы взял свое. С искаженным яростью лицом педиковатый нападающий кинулся на человека-батута. Тот отпихнул его необъятным брюхом. От этого хиленький злодей еще больше озверел и, с разбегу кинувшись на ненавистного, снова был отброшен в сторону. В это время Павел ржал, как безумный. Нападки наманикюренного гуся очень веселили его.
Огромному борову было очевидно, что преимущество на его стороне. Только вот не рассчитал человек-гора, что расслабившись, он даст шанс на стремительную победу изрядно озверевшему щеголю. Он в последней попытке кинулся на него. Потерявший равновесие жиртрест, ударившись головой о полку, с оглушительным грохотом рухнул на пол. И застыл без движения. Радость победителя была недолгой: у Жана возникли
– Черт! Черт! Черт! – в отчаяньи чертыхался метросексуал, до которого спустя несколько секунд дошло, что он совершил.
Метаясь по кладовой, будущий марсианин не знал, что ему делать. На первых порах он хотел было бежать без оглядки, но его взгляд наткнулся на почти полную продуктами сумку рядом с тучным телом. Решение созрело в те же секунды. Хитрый лис схватил авоську. Но коррективы в его планы внес звук приближающихся шагов. Все так же чертыхаясь, парень кинул ее под дальнюю полку и был таков.
По счастью, шаги доносились из другого крыла, и по дороге в номер юноша никого не встретил. Однако, оказавшись вне места преступления, парень снова ощутил страх быть раскрытым. Новая жизнь началась с убийства…
После мучительного самоистязания эстет решил до поры до времени не покидать номер и ждать пока обнаружат труп. Завалившись на кровать, он включил музыку.
Тело Павла обнаружили только через три часа.
В коридоре послышался взволнованный крик Златы:
– Паша! Паша! Его убили!
Услышав крик запыхавшейся девушки, все первопоселенцы повыбивали из своих номеров. Жан, дабы снять все подозрения, полетел соколиком, следующим выбежал Глеб из комнаты Ульяны, на ходу застегивая наспех надетые джинсы. Следом за ним появилась и черновласка, целомудренно завернутая в простыню. Тут же подоспел и Гео, обеспокоено поглядывая на перепуганную Злату. Барбара нехотя подтянулась в самом конце.
– А это игра такая? Да? Кричать убили? – глупо улыбаясь, осведомилась Варя. – Оуу, стриптиз! – заметив Улю, протянула пустышка, глупо хихикая.
При виде всех ребят Жан снова почувствовал страх разоблачения. Георгий предложил переместить Павла в комнату жизнеобеспечения. Убийца кинулся в первых рядах помогать Глебу, перетаскивать труп. Когда тело было перемещено на кушетку, и приборы начали свою работу, присутствующим представилась возможность детально рассмотреть погибшего.
Бедный толстяк был бледен как снег, а его голова напоминала разбитое сверху яйцо. Густую темную шевелюру почти полностью покрывала загустевшая кровь. Нельзя было определить, где волосы, а где рана. В темени была пробитая дыра, из которой в оправе алой массы, выглядывал кусочек серого вещества, люди привыкли называть его мозгом. Весь лоб и половина лица были залиты юшкой, она капала с бровей и ресниц и стекала по прибору на пол. Поросячьи глазки, которые когда-то лучились надеждой на лучшую жизнь, остекленели и были залиты томатной жидкостью, широкий нос ввалился, а тонкие губы были открыты, как будто труп хотел что прокричать. Это была крайне страшная картина.
Шокированный увиденным, Евгеша не мог поверить своим глазам.
Неужели я настолько сильно толкнул толстяка? Хотя может, это из-за его веса удар получился настолько мощным? О Боже, это все равно так гадко. Главное вести себя естественно, — думал он, оглядываясь по сторонам.
Первым подал голос Глеб, подходя ближе к трупу:
– Ого, кто же это его так?
– В этом весь вопрос,– холодно подметил военный. – Кто-то из нас, другого не дано! – тут же резюмировал он, оглядывая присутствующих.