Путь Гегеля к «Науке логики» (Формирование принципов системности и историзма)

Мотрошилова Неля Васильевна

«Новорожденная» необходимость затем также должна быть поднята по ступенькам последовательного системного восхождения. Кратко рассмотрим, каковы шаги становления и развертывания мысли «под формой» категории необходимости, иными словами, какие задачи системного научного анализа должны быть зафиксированы и разрешены, чтобы осуществился переход к следующей стадии, которую Гегель назвал «Абсолютное отношение» – там нас прежде всего ожидает встреча с категорией причинности. Первая ступенька – осознание особого оттенка отношения возможности и действительности. Так, развитие зародыша – наличный процесс, реальная действительность как таковая, некоторая целокупность, которая просто в силу этого выступает как необходимость. Гегель обозначает такую стадию реального развития и соответственно особую стадию научного анализа при помощи категории «реальная действительность», подчеркивая противоречивый характер создавшейся логико-исследовательской ситуации. Стадия формальной возможности была простым установлением тождества, непротиворечивости какой-либо сферы (снова очевиден у Гегеля

«возврат» якобы к «старому» – к категориям тождества, различия, противоречия). «Но когда начинают изучать определения, обстоятельства, условия той или иной сути дела, чтобы из этого познать ее возможность, то уже не довольствуются формальной возможностью, а рассматривают реальную возможность сути дела» ²³.

На ступеньке формальной возможности возможно нечто, но возможно и иное. Например, зародыш «формально» подразумевает и многие возможности, тенденции будущего развития. Но возникло растение, родилось животное, родился человек – и возможность стала действительностью, а следовательно, она преобразовалась в реальную возможность, уже не соседствующую на «равных правах» с другими возможностями. В силу этого необходимость, которая раньше представала только как относительная, теперь обратилась в «реальную необходимость». Однако и реальная необходимость – только промежуточная стадия в развитии определений необходимости. (Для понимания приемов системного категориального анализа важно иметь в виду, что Гегель намеренно дает интерпретацию действительного, уже, так сказать, носящего во чреве категориальные ступени субстанции – акциденции, причины – действия.)

Реально возможное потому необходимо, что развитие состоялось, что оно уже не может быть иным: «…при таких-то условиях и обстоятельствах не может последовать нечто иное» ²⁴. Процесс возникновения нового – в силу ли действия естественных природных законов, под влиянием ли созданной человеком, в том числе исследователем, искусственной ситуации «порождения» – проходит через такую стадию: новое появилось благодаря особому соединению условий, обстоятельств, средств. «Суть дела» из зародышевой формы, из некоторого абстрактно возможного набора тенденций стала некоей действительностью. Круг возможностей сузился и свелся к одной из них – к той именно, которая воплотилась в действительность. Согласно Гегелю, на такой стадии уже пробила себе дорогу некоторая необходимость. Но вначале и она обременена случайностью. Вот когда для логики наступает момент диалектического связывания друг с другом категорий необходимости и случайности, осмысления их диалектики на основе движения системно взаимосвязанных стадий анализа.

Необходимость, отмечает Гегель, пока соотносительна со случайностью ²⁵. Тонкие логико-системные переходы, выделяемые здесь Гегелем, соответствуют особому моменту процесса порождения какого-либо нового качества, состояния, эффекта, материального или идеального результата: искомый эффект получен; следовательно, заявила о себе необходимость, возможность стала реальностью. Но дальнейшие попытки повторения эффекта, наталкиваясь на многие случайности, зависят от более точного определения совокупности условий, действительно необходимых для его порождения. Каждый, кто создает, например, новый вид растений или животных, новый вид материалов на основе некоторого теоретического замысла, хорошо понимает разницу между такой «относительной необходимостью» и следующей стадией, когда тот же эффект может быть воспроизведен уже благодаря точному знанию и «приведению в действие» необходимых для него соотношений. На гегелевском языке переход обозначен следующим образом: абстрактное различение противоположностей случайного и необходимого должно быть превращено в их единство. А это значит, по Гегелю, что совершается переход к «абсолютной необходимости». Гегель не забывает суммировать этапы пройденного системного пути: приводятся в новое движение и в многообразные отношения друг с другом не только категории необходимости и случайности, но и другие категории сферы бытия и сферы сущности. И в самом деле, всякое вновь порожденное – это и бытие, и сущность, и своего рода слияние бытия и сущности. Именно логическое понимание процесса порождения, естественного или искусственного, позволяет развернуть, как в замедленной съемке, тончайшие моменты процесса и определить специфику достигнутого результата.

Переход к абсолютной необходимости – иными словами, к уверенному порождению каких-либо форм – означает, что развитие и исследование вступили на новую стадию. Когда природа стала «порождать» человека, то возник целый вид существ; когда человек вывел новые растения и новых животных, возникли особые видовые целостности; когда был порожден квантово-механический эффект – был расщеплен атом, то была создана также новая реальность, требующая от человека внимания, контроля и т.д. Для Гегеля это означает, что в логике снова осмысливается место данного этапа, его связь с предшествующими стадиями движения мысли, а потом их роль в дальнейшем развертывании системы определений. Гегель делает это в заключительной главе учения о сущности, носящей название «Абсолютное отношение».

Первая ступенька новой стадии, последней в сфере сущности, связана с напоминанием о том, какой именно тип отношений возник благодаря устойчивому порождению новых форм (оно осмыслено при помощи категории «абсолютная необходимость»). Каждое порожденное, воплотившееся в действительность есть некоторый «репрезентант» сущности. Для познания, перешедшего на данную стадию, оно уже не является просто бытием как таковым,

но выступает как бытие, тесно связанное с сущностью и становящееся ее воплощенным носителем. При этом никак нельзя упускать из виду, что сущность стала действительностью, бытием благодаря всему процессу рефлективного развертывания, полагания и приведения в единство противоположных определений. Как в независимом от человека процессе развития, так и в человеческой практико-созидательной или научно-познавательной деятельности вновь достигнутая ступень означает развертывание, реализацию вначале только «свернутых» противоречий. Одновременно она знаменует появление устойчивой целостности, общности, притом особого рода. Это целостность, спаянная некоторыми едиными законами и потому имеющая сходные формы проявления. Своеобразные формы связи между самой этой целостностью и ее бытийственными спецификациями абстрактно-логически разбираются Гегелем.

Вот на какую реальную проблематику замкнута здесь «Наука логики». Ведь если порожден как следствие научной теории некоторый реальный предметный эффект (скажем, квантово-механический), то, следовательно, проявили себя, стали явленными законы некоторой сферы, некоторой целостности. К ней – во имя более точного определения ее характера – и должна на новом этапе вернуться наука. Забегая вперед, скажем, что данная ступенька приведет непосредственно к установлению причинного отношения. Но еще до этого исследовательской мыслью должны быть выполнены системные процедуры, связанные с прояснением упомянутых отношений между целостностью определенной сферы отношений и порожденными «спецификациями» целостности.

Согласно Гегелю, системные задачи такой переходной стадии следует выявить через соотношение категорий субстанции и акциденции. Опять-таки очень важно иметь в виду совершенно особый системный смысл, который в контексте гегелевской логики получают названные категории, которые начиная с древности использовала и исследовала философия. Категорией субстанции обозначена стадия развития и соответственно стадия исследования, когда уже объективировано, получило предметное выражение единство бытия и сущности ²⁶. Поскольку же имеется также и предметное подтверждение этого – в виде некоторой доступной фиксированию, наблюдению, описанию целокупности, постольку – на гегелевском категориальном языке – субстанциальное выступает в единстве с акцидентальным. Видовое, родовое единство со скрепляющими его особыми законами и воплощающееся в некоторых его «индивидуациях» – вот ближайший пример взаимосвязи субстанциального и акцидентального.

Для Гегеля сказанное означает: сложились в действительности и анализируются познанием, теорией отношения особого типа. Субстанция есть обозначение управляемой специфическими законами целокупности. С этой точки зрения она объемлет акцидентальное, так что акцидентальности и есть сама субстанция. Поскольку же имеется многообразие акциденций, субстанция проявляет себя как «абсолютная мощь», в то время как множество простых акциденций не имеют власти друг над другом. Иными словами, закон всякой субстанциальной совокупности правит и в каждой ее индивидуации, причем полный смысл правящего закона – в его абсолютной власти над всем, что акцидентально по отношению к данной субстанции. Вместе с тем отношение субстанциального и акцидентального проникнуто противоречием, потому что в акцидентальном есть уже «самостоятельное» существование, которое как бы превышает субстанциальное, ибо акцидентальное тоже целокупность формы и содержания. Гегель фиксирует здесь немалую сложность раскрытия закона и его проявлений в некоторых индивидуальностях, пусть и порожденных на основе действия субстанциального, благодаря мощи закона. Так, человек создал новые виды растений и животных на основе знания некоторых закономерностей, которые и воплощены в данных индивидуальных целостностях. Но воплотившееся в них субстанциальное – некоторая форма, которая отнюдь не исчерпывает попутно родившегося богатства акцидентального содержания. По Гегелю, начавшееся раскрытие противоречивого единства субстанции и акциденции – это и есть стадия, когда субстанциальные отношения переходят в отношения причинные.

Что было выявлено раньше? Что нечто действительное и необходимое породило определенный эффект, определенное действие. Когда человеческая мысль переключает внимание на этот аспект, действие выступает как нечто положенное, произведенное, по отношению к чему субстанциальное – нечто первичное, порождающее. Поначалу фиксирование этого отношения должно пройти через стадию, обозначенную у Гегеля категорией формальной причинности. Специфика ее – в простой отсылке действия к некоторой порожающей целокупности: «…причина обнаруживает себя в действии как вся субстанция…» ²⁷. Затем выясняется: причинное отношение – необходимое отношение, ибо речь ведь идет о связи субстанции и ее акциденций. Субстанция обладает действительностью, констатирует Гегель, лишь в виде причины. Иными словами, только через причинные отношения субстанция реально являет и обнаруживает себя в качестве необходимости. Отношение причины и действия – одна из форм диалектических отношений, строящихся как противоречивое взаимопроникновение противоположностей. Человеческое познание устанавливает, что вне соотношения двух моментов, фиксируемых категориальной диалектикой, нет никакого смысла применять понятия причины и действия. Фиксируется тождество причины и действия ²⁸.