Путь Геракла (История банкира Виктора Геращенко, рассказанная им Николаю Кротову)

Кротов Николай Иванович

Когда у Сталина не сложились отношения с Трумэном, началась «холодная война», Белый дом собрал влиятельных местных олигархов и стал с ними обсуждать, как одержать верх над Советским Союзом. Известный миллиардер, который помогал нам строить заводы, сказал: «Ничего у Америки не получится, пока не утвердится в России частная собственность». Генри Форд был прав: частная собственность, предпринимательство, возможность заработать капитал — это, с одной стороны, движущая сила экономического развития, а с другой — сила, которая разделяет общество, образует в нем разные полюса достатка.

Приход в ЦБ. 1992 год

Все это было, было, было,

Свершился дней круговорот.

А.А. Блок «Все это было, было, было»

МЕДВЕДЕВ П.А.:

В1992 году на Банк России свалились проблемы расчетов и нехватки наличности, к которым он был абсолютно не готов. Я хотел помочь Матюхину. Последним моим усилием был визит к Е.Т. Гайдару за советом. Егор Тимурович, очевидно, не был доволен деятельностью Матюхина, но не произнес ни слова осуждения, а сформулировал пять принципов, которых Георгий Гаврилович должен был придерживаться в своей работе, чтобы получить поддержку правительства.

Я аккуратнейшим образом передал пожелания Гайдара Матюхину, он признал их правильными и… не выполнил ни одного. В частности, самого простого — не прекратил предоставления банкам бесплатного овердрафта. После этого даже в моем медлительном мозгу созрела уверенность, что Матюхина нужно срочно менять.

Я поделился этой своей мыслью с Р.И. Хасбулатовым. Она ему не понравилась. Но время работало на меня: расчеты практически остановились, наличные деньги стали крайним дефицитом. После третьего или четвертого разговора Руслан Имранович поручил мне подобрать кандидатуру на смену Матюхину. Я побеседовал с десятком банкиров, иногда имевших прекрасные коммерческие, но никогда не имевших центробанковских наклонностей, и начал впадать в отчаяние. Надежду подал Е.Т. Гайдар. Он предложил СМ. Игнатьева.

Идея была прекрасная. Сергей Михайлович тогда был заместителем Матюхина. Но не тут-то было. Первые же мои агитационные беседы с депутатами в пользу Игнатьева натолкнулись на глухую стену. Большинство Верховного Совета было в это время в оппозиции к Гайдару, а Сергей Михайлович воспринимался как член его команды. Едва ли не единственная запомнившаяся мне удача связана с С.Н. Юшенковым. Он не только горячо поддержал идею Гайдара, но и обещал помочь с рекрутированием сторонников. Однако его старания оказались не успешнее моих. Я сообщил Гайдару, что дело безнадежное.

Отчаяние нарастало. И вдруг неожиданная мысль: Геращенко. Я — к Хасбулатову. «Опять (почему «опять»?! — я пришел в первый раз!) вы с этим геращенко! ОН спрятал деньги КПСС!» Я — к Ельцину. Тот как будто подслушал разговор с Хасбулатовым: «Опять вы с этим Геращенко! Он спрятал деньги КПСС!»

Но других предложений не было, финансы страны были в катастрофическом состоянии, а я не прекращал нудить: «Геращенко, Геращенко…» В конце концов и Ельцин, и Хасбулатов согласились. Думаю, что у меня были неизвестные мне союзники в уговорах: уж очень резко первые лица сменили гнев на милость.

Но чтобы назначить Геращенко, нужно было сместить Матюхина. Я согласовал вопрос с ключевыми фигурами в Верховном Совете и тщательно подготовил речь с предложением об освобождении Георгия Гавриловича. И как раз в день голосования, 3 апреля I992 года, в газете «Московский комсомолец» выходит статья А. Минкина «Недобитый Матюхин добивает Родину-мать».

Я проиграл. В России не положено бить не только битого, но даже недобитого! Решение было принято лишь в июне.

ШОХИН А.Н.: Гайдар предлагал Ельцину кандидатуру Геращенко на пост председателя ЦБ дважды. Первый раз Борис Николаевич отверг ее категорически, заявив, что у него на Геращенко полно компромата. Однако Егор Тимурович был упорен и повторно предложил избрать Виктора Владимировича в июне 1992 года. Дело было, кажется, в Новоогарево, где у Ельцина собрались все вице-премьеры правительства. Гайдар вновь высказал Борису Николаевичу свое предложение, которое опять вызвало у президента очень большое удивление.

Однако Егор Тимурович мечтал стать, наконец, премьер-министром, лишившись приставки и.о., для этого ему нужен был баланс из консервативного председателя центрального банка, и он буквально протаранил решение. надо сказать Гайдар переоценил свои силы и в дальнейшем не смог сделать Геращенко своим союзником.

Перед назначением меня пригласил к себе Гайдар, сказал, что в банковской системе накопилось слишком много проблем, и предупредил, что мне Хасбулатовым будет сделано предложение, но перед встречей со спикером попросил поговорить с Чубайсом.

Анатолий Борисович сидел рядом с фондом «Реформа» — второй переулок по улице Разина, сейчас он перекрыт ФСО. Беседовали мы с ним часа полтора на общие темы. Никаких особых обязательств мне брать на себя не пришлось. На следующий день состоялся визит к Хасбулатову.

На следующий день 17 июля решением президиума

Верховного Совета я был назначен исполняющим обязанности председателя Центрального банка. Это был последний день заседания Верховного Совета народных депутатов, вызвали меня на заседание президиума уже после того, как сессию официально закрыли. Со мной предварительно не беседовали даже в профильном комитете. Как объяснял Хасбулатов свой маневр, время назначения было выбрано умышленно, так как опасались, что нардепы в виде протеста меня на голосовании провалят. Расчет был на то, что за несколько месяцев ко мне все привыкнут и утверждение осенью пройдет гладко. Расчет оказался верным.

Когда я пришел в Центральный банк, в стране свирепствовала гиперинфляция. «Комсомольская правда» даже завела специальную рубрику, описывая, что случилось в году, совпадающем с курсом рубля к доллару: 988 — крещение Руси, 1654 — воссоединение Украины с Россией, 1991 — Беловежская Пуща. Соотношение курса рубля и доллара было совершенно ненормальное. К тому же новой команде в наследство досталась разрушенная система расчетов: по стране гуляли фальшивые авизовки и чеки. Острейший кризис наличности, неплатежи, развал рублевой зоны. По этим причинам многие предприятия были на грани банкротства.

1992 год был годом неразберихи и в Центральном банке России. В частности, его правление, как я уже говорил, так и не подготовило баланс за 1991 год, и этот пробел, кстати, существует до сих пор. Хотя мы предлагали в декабре 1991 года сделать баланс Госбанка СССР за этот год, чтобы затем от него «плясал» Банк России. Тогда с нами не согласились.

Сразу после прихода в Центральный банк передо мной встали вопросы взаимоотношений с Международным валютным фондом. В 1992 году было подписано заявление правительства, адресованное МВФ (в 1993 году мы написали новое). Через несколько дней я получаю запрос от МВФ: буду ли я как новый глава ЦБ придерживаться параметров, содержащихся в заявлении? Мы посмотрели с коллегами и, хотя кое-что в документе было сделано непрофессионально, ответили: все изложено примерно так, как следует. Нас продолжают допрашивать: «Что значит — «примерно»? Скажите «да» либо «нет». Тогда мы решили: нельзя на третий день работы начинать мельтешить. И подтвердили: раз заявление сделано, его следует выполнять. Однако впоследствии с представителями и руководством фонда всегда пытались тщательно обсуждать все положения готовящихся документов, доказывать, что возможно сделать, что нет. И я не помню случая, чтобы их позиция была настолько жесткой, что мы не смогли бы договориться.

Новые старые кадры

В первую очередь следовало определиться с кадрами. Важно было оперативно собрать команду. Повседневного дерьма вокруг тогда было много, а вот работать в банке оказалось практически не с кем. В российском ЦБ трудилось достаточно толковых людей, но в основном на среднем уровне.

Пара месяцев ушли на то, чтобы вернуть на свои места специалистов, которые после ликвидации Госбанка прекрасно себя чувствовали в коммерческих структурах. Я уговорил их прийти в ЦБ на государственные зарплаты. Для этого необходимо было создать систему поощрения лучших кадров со специальным фондом из прибыли ЦБ, которая в ту пору еще не привлекала внимания депутатов и потому полностью не изымалась в бюджет. Работникам со стажем платили достаточно большие премии, ценные специалисты получали льготные кредиты и жилье.

Выяснилось пикантное обстоятельство. Оказывается, утвержденным в своей должности в установленном порядке (то есть через Верховный Совет) в бытность Матюхина был только председатель Банка. В дальнейшем он почти два года по своему разумению тасовал своих заместителей. Комиссия Совета Республики Верховного Совета РФ по бюджету, планам, налогам и ценам даже вынуждена была отметить, что это «привело к произволу по отношению к высококвалифицированным банковским специалистам, кадровой чехарде…»

Оказалось что в Центральном банке России отсутствовал и совет директоров, во всяком случае, его также не утверждали в установленном законодательством порядке. Все это называется волюнтаризмом!

Я сразу после прихода в банк позвал проверенных руководящих сотрудников бывшего Госбанка СССР — А.В. Войлукова и А.А. Хандруева, потом в июле 1992 года вытащил Т.В. Парамонову, которая на тот момент вместе с И.В. Левчуком работала в Петрокоммерцбанке.

Арнольд Васильевич Войлуков занимал должность первого зампреда с июля 1992 года. Ранее он работал на других крупных банковских должностях, в том числе с 1990 по 1992 год был заместителем председателя правления Госбанка СССР. Общий стаж работы Арнольда Войлукова в банковской системе к тому времени насчитывал 37 лет, из них более 35 лет — в качестве руководителя. В Центральном банке он стал курировать сферы денежного обращения и информатизации.