Путь к Босфору, или «Флейта» для «Императрицы»
Шрифт:
«Не иначе, как тайная его полюбовница, – приходила к выводу Дуся. – А что им, барам? Стыда не знают, потому как – кто их пристыдит? Графья! Таких и венчают, на ком хочешь, да по три раза кряду…» – мечтательно вздыхала она, с утиной валкостью ковыляя мимо крыльца госпиталя с жестяным корытом под мышкой.
В том, что лейтенант Иванов из дворян, – сомнений у прачки не было ни малейших. Сами извольте видеть – благородный как с портретов, что остались на парадной лестнице госпиталя от прежних хозяев.
Как не было сомнений и в том, что Арине
Да, что врать-то? Такие глаза, поди, не заметь. Синие. Как море в солнечный день. Да такое море, что за годы в Виндаве и припомнить трудно. Балтийское-то море серое.
– И всё равно «свезло»! – упрямо хмурила Дуся смоляные брови и снова, через покатое плечо, косилась на крыльцо бывшей панской усадьбы, где, точно на завалинке, запахнув на сдвинутых коленях полы чёрной шинели, сидел и жмурился на солнце бледный морской офицер.
Этот его синий китель с белым кантом стоячего воротника, что виднелся в отворотах шинели, также добавлял парадной строгости к благородному профилю лейтенанта, и тем трогательнее была блуждающая улыбка на губах, и эти ямочки…
«Эх, свезло же девке… – снова вздыхала Дуся. – Даром, что “болезный” её пока что слегка блаженный: толком не разговаривает, только губы жуёт, будто слова подбирает. Да и ходит, как вчера только научился, хоть и без палочки. Ну да контузия – дело такое. Сразу дураком не очнулся, значит, отойдёт ещё. Вон, уже и так видно, что отходит. Ишь, как на дармовые окорока засмотрелся…»
Прачка с кавалерийской лихостью выпрямила спину, подбоченилась свободной рукой, отчего корыто на бедре заходило ходуном, как навьюченное на лошадиный круп. Должно быть, приняла на свой счёт оживление лейтенанта, вдруг очнувшегося от забытья.
Но взгляд, с которым лейтенант Его Императорского Величества Военно-морского флота, прищурившись, уставился куда-то вдаль, хоть и впрямь был вполне осмысленным, но искал отнюдь не кустодиевских форм Евдокии.
Внимание его привлёк механический стрекот, волнами накатывавший откуда-то сверху, из-за головы прачки, из заоблачного далёка.
В пепельно-серых глазах лейтенанта Иванова отразились птичьи резные крылья…
Морская хроника
18 ноября. Гибель турецкого минного заградителя «Нилуфер», вышедшего для действий против русской морокой торговли в западной части Черного моря на линии Одесса – Дунай. Причина гибели не выяснена, вероятно, – взрыв на мине.
21 ноября. Обстрел порта Туапсе и его нефтяных складов крейсером «Гамидие», выпустившим 80 фугасных снарядов, которыми была разрушена радиостанция и повреждены некоторые портовые сооружения.
Кабинетные разговоры.
Петроград.
– По всем данным, Германия резко усилила поддержку турецкой армии. Один большой пароход с оружием и амуницией наши потопили, – ротмистр Буровский выложил на стол штабную сводку. – Но ещё два заканчивают разгрузку в Трапезунде. Сведения точные.
Ротмистр мог и не добавлять это – все присутствующие знали, что и в Трапезунде, и во всех портах Лазистана и юго-востока Анатолии действует обширная и проверенная агентура.
Венцель только и спросил:
– Немцам-то это зачем?
Статский советник невесело усмехнулся.
– Это как раз понятно. Хотят оттянуть на Кавказ наши войска, вынудить вернуть на Кавказский фронт те дивизии, которые мы перебросили на Север – и тогда всерьёз потеснить нас в Прибалтике.
Седовласый капитан 1-го ранга Садовский, большой знаток морского дела, но не столь большой – сухопутного, даже плечом передёрнул:
– Неужто они сами не знают, что турецкая армия уступает и нам, и западной Антанте? Англичане вон уже к Багдаду подходят.
Алексей Иванович ответил не только ему, но и всем остальным:
– Для Вильгельма турецкое мясо и кровь – так, разменная монета. Важно для него только, чтобы Турция воевала и как можно старательнее. Конечно, оттоманская армия – и генералитет, и вообще организация уступают всем, – но военные действия на Кавказском фронте способны отвлечь часть наших сил с фронтов в Польше и Галиции. Дать шанс на победу германской армии, даже ценой поражения Оттоманской империи. А уж если турки, не приведи господи, чего-то там достигнут…
Ротмистр Буровский подхватил:
– Не надо недооценивать, сколько ресурсов уже вложила Германия в турецкую армию. У них вообще с этим пунктик. Ещё до войны германский кайзер заявлял: «Или на укреплениях Босфора будет скоро развеваться германский флаг, или же меня постигнет печальная судьба великого изгнанника на острове Св. Елены».
Улыбнулся только Венцель, которого всегда забавлял высокопарный стиль высказываний германского кайзера. Но продолжил он уже безо всяких улыбок:
– Пока что всё, что там делается, укладывается в логику «германского флага». Закрыть проливы, втянуть Турцию в войну, стравить напрямую с Россией, ослабляя обе стороны, и в конце концов, если ещё договорятся с Болгарией, уже и самим выйти на Босфор.
Статский советник Алексей Иванович жестом остановил рассуждения штабс-капитана, при всей компетентности разведчика Венцеля в «большой политике»:
– Мы сняли уже больше половины боеспособных частей с Кавказа. Так что у турецкой 3-й армии – преимущество и в живой силе, и в вооружении. И надо не забывать о мусульманском факторе. В Аджарии, похоже, вот-вот вспыхнет восстание. Неспокойно и в Азербайджане. Боюсь, что наши, начав первое наступление на Кавказском фронте, не всё учли… Как бы не пришлось отступать.