Путь к «Энергии»
Шрифт:
– Какое вы прогнозируете намерзание?
– спросил Глеб Евгеньевич Лозино-Лозинский нашего Главного.
– 1,7 мм, - ответил Б.И. Губанов.
– Это допустимо, - сказал Глеб Евгеньевич.
– Можно пускать, - дал разрешение на пуск Главный конструктор НПО «Молния», ответственный за конструкцию планера орбитального корабля.
Его поддержал и главный по орбитальному кораблю Ю.П. Семенов. Остальные присоединились к их мнению.
Министр дал разрешение на заправку. И все дружно поехали на командный пункт. Ничего сверхъестественного в погоде
Данные метеопрогноза на пуск ракеты 15 мая 1988 г.
откуда только метеорологи знают, что будет? Обычно их прогноз опаздывал на три-четыре часа. На это и рассчитывали наши Главные. Однако, до сих пор не понимаю, как назвали эти злосчастные 1,7 мм.
В зале управления рабочая тишина. Все на своих местах. Мы с Володей Рачуком опять сидим вместе. Опять эта тягомотина с заправкой, термостатированием, но все шло по графику. Наступило время нажать кнопку «Пуск». В этот момент строевым шагом, гремя сапогами по плитам пола, к столу руководителя боевого расчета - пускающего - подошел подполковник метеорологической службы. Все с удивлением смотрели на это представление.
– Товарищ генерал, разрешите обратиться?
– Обращайтесь.
– Я должен вам вручить под расписку штормовое предупреждение.
– Где расписаться?
Генерал В.Е. Гудилин расписывается.
– Вы свободны.
Подполковник отдает честь, по строевому разворачивается и так же громко уходит. Главный быстро находит Я.Е. Айзенберга, выясняет у теоретиков запасы по нагрузкам и спокойно садится за стол.
Звучит команда первого:
– Нажать кнопку «Пуск».
– Есть нажать кнопку «Пуск».
Опять гнетущее напряжение изменило лица операторов и руководства. Подошли к минуте до отрыва - контакту подъема. По телевизору видно, что в соответствии со штатной циклограммой плата прицеливания отошла. Стало легче. Рачук пожимает руку.
Дальше процесс пошел с отсчетом на секунды.
– Есть запуск двигателей второй ступени!
– Есть запуск двигателей первой ступени!
Но информация по громкой опаздывала за событиями на телеэкране. Мы уже видели, что вся махина в 2400 т быстро промелькнула на экранах.
Дальше на мониторах выдавались показания датчиков да голос оператора, полковника Толстых, сообщал о полете.
– Двигатели работают устойчиво.
– Полет нормальный.
15 мая 1988 г. состоялся первый пуск ракеты-носителя «Энергия» с орбитальным кораблем «Буран»
– Тангаж, рысканье, крен - в норме.
– Есть выключение двигателей первой ступени.
– Есть отделение блоков первой ступени.
– Двигатели второй ступени работают устойчиво.
– Есть выключение двигателей второй ступени.
– Есть отделение орбитального корабля.
Ракетчики свое дело сделали. Теперь очередь за корабелами.
– Поздравляю, - тихо говорит Ю.П. Семенов, - теперь я остался один на один.
Лицо Главного в некотором смятении. Интересно,
Но вот первые сообщения. Опять есть связь. Корабль на орбите!
Это значит, что и на криогенных компонентах топлива объединенная двигательная установка сработала хорошо. За нее были самые большие опасения. Ведь были неприятности при отработке на стенде.
Корабль ушел на второй виток. Теперь он должен сделать боковой маневр после торможения и сесть на аэродром, специально построенный для него в десятке километров от старта.
Опять волнения. Полет-то автоматический! Помочь с Земли нет возможности.
– Корабль вошел в цилиндр посадки!
Это прозвучало так радостно и успокоительно, что подумалось: теперь уж точно сядет.
Уже взлетел навстречу МИГ-25.
И вот на экранах появилась черная точка.
Это он!
Он шел величаво к месту посадки, как бы давая понять всем: за меня не волнуйтесь, я не подведу.
Легкий дымок под шасси.
Посадка орбитального корабля «Буран»
Все замерли.
Корабль выбросил тормозной парашют и плавно остановился на середине посадочной полосы.
Всё!
С.А. Афанасьев, Б.И. Губанов, И.С. Белоусов, Г.Н. Громов, Н.И. Зеленщиков, Ю.П. Семенов и другие у приземлившегося орбитального корабля
Секундная тишина и буря аплодисментов. Вскочили со своих мест операторы и руководители, обнимаются, целуются. Многие плакали: и гражданские, и военные, стыдливо вытирая слезы. Ощущение значимости сделанного буквально выпирало из каждого. Бросились поздравлять главных - Ю.П. Семенова и Г.Е. Лозино-Лозинского, а они, осунувшиеся, не могли сдержать свои радостные чувства, всех благодарили и тоже поздравляли.
Сели в автобусы и помчались на аэродром. Вышли на его поле и поняли, что не напрасны были предупреждения синоптиков. Ветер срывал головные уборы, буквально сдувал с ног. А он, красавец, стоит точно на центральной отметке посадочной полосы.
Ай да управленцы! Побороли-таки метео!
Осмотрели корабль. Только четыре плитки отвалились от корпуса. Это практически не могло повлиять даже на второй полет.
Интересный факт: парашют от «Бурана» так и не нашли. То ли ветер угнал его в степь, то ли разорвали на куски - на память об этом знаменательном дне, 15 ноября 1988 г.
У корабля «Буран» после полета
Поехали на митинг. Все взахлеб говорили о высочайшем достижении. Радость, радость, радость.
В гостинице начался кутеж. И в порыве величайшего подъема наш коллега из Ленинграда доктор технических наук Г.С. Потехин за час выдал нам свои стихи:
Уже зима на нас дохнула
Свистящим холодом своим,
И мглою солнце затянуло…
А мы на старте все стоим! Уж «птичке» выпорхнуть пора бы
Из сил земных во тьму миров…