Путь к перевалу
Шрифт:
— Баба! Баба!! Там, у нашей бани — кресты! Видимо-невидимо!
— Какие кресты? — не поняла хозяйка, возившаяся у печки.
— Самые настоящие, с кладбища. Целая куча!
Хозяйка бросила ухват и вышла на крыльцо.
Саша, усмехнувшись, повернулся на другой бок. Он знал, в чем дело. Накануне вечером ребята — в избе их жило пятеро — попросили хозяйку истопить в субботу баню. Но хозяйка заявила, что ей топить нечем, нет дров. Тогда ребята решили достать их. Однако леса поблизости не было, а вдоль речки рос лишь редкий
— Нет, ребята, — сказал Саша, — не стоит нам трогать кладбище. Не понравится это местным жителям.
— Не понравится? — удивился Войцеховский. — А когда церкви закрывали, думаешь, тоже всем нравилось?
— Церкви — другое дело. А кресты — на могилах…
— По-моему, все это просто пережиток, — вмешался Женя Птичкпн. — Да и кладбище, видать, заброшенное.
— Конечно, — поддержал его Славин. — Только вот неудобно тащить кресты по улице. Засмеют.
— А мы ночью, когда стемнеет! — предложил Войцеховский.
На том и порешили. Теперь Саша лежал и прислушивался. Обрадуется ли старуха, когда увидит, каких дров ей принесли постояльцы. Тут не то что на баню, — на все пять хватит.
Хозяйка влетела в избу так, будто за ней гнались собаки.
— Ой, батюшки! — причитала она. — Что ж это, Настюшка? Беги к соседям! Нет, стой, смотри за печкой! Я сама побегу.
Ребята проснулись.
— Куда вы? — вскочил Войцеховский. — Что случилось?
— Ой, батюшки! Вставайте! Напасть-то какая: крестов полон двор!
— Да мы это принесли. Баню топить.
Хозяйка с минуту молчала, потом, поняв наконец смысл сказанного, разразилась такой бранью, что верзила Войцеховский попятился к двери.
— Вы?! Антихристы! Чтобы руки у вас поотсыхали! Богохульники! Ишь ведь, что надумали — кресты с могил сбивать! Ну, это вам так не пройдет! Я в сельсовет пойду. — И, поправив на голове платок, она вышла, сердито хлопнув дверью.
Все молчали.
— Вот что, ребята, — предложил Саша, — давайте скорее порубаем и — в поле! Обойдется как-нибудь. Не будет же сельсовет заниматься ерундой.
Однако надежды Саши не оправдались. Не успели ребята приступить к работе, как в поле прибежал мальчишка и крикнул, что «студенческого начальника» требуют в сельсовет. Петр Ильич, недоуменно пожав плечами, направился в деревню.
Ребята приуныли.
— Что будем говорить? — спросил Войцеховский.
— Что было, то и скажем, — ответил Саша.
— Нет, надо что-то придумать…
— Зачем?
— А чтобы не всыпали по первое число. Дело-то вон как оборачивается.
— Обернется, так скажем прямо: взяли кресты на кладбище…
Петр Ильич вернулся часа через полтора и подозвал к себе участников «крестового похода».
— Натворили! — начал он без всякого
Все пятеро молчали.
— Чуть замял это дело, — продолжал Петр Ильич, понизив голос. — А теперь вот что — немедленно в деревню, и чтоб через два часа кресты были на месте. Поняли?
— Поняли, — ответил Саша. — Только зачем такая спешка, можно ведь и вечером.
— Ну, хватит рассуждать!..
А через час работавшая в поле одиннадцатая группа увидела странное шествие. Вначале никто ничего не понял. А когда разглядели, то хохот раскатился по всему полю.
Во главе удивительной процессии шагал Костя Славин с огромным крестом на плече. За ним по двое в ряд шли Саша с Войцеховским и Вайман с Птичкиным — тоже с крестами на плечах и во все горло тянули что-то среднее между похоронным маршем и «Дубинушкой». Сзади них со смехом и криками бежала целая ватага деревенских ребятишек. А замыкал шествие большой облезлый пес, охрипший от лая при виде столь необычного зрелища.
Петр Ильич растерянно молчал. Он так старался, чтобы это происшествие не получило огласки. А по всему полю к дороге бежали студенты, за ними — колхозные ребята и девушки. И вся эта толпа, отнюдь не похожая на похоронную процессию, валила в сторону кладбища, уныло сереющего на краю поля.
Собрание было бурным. Несмотря на все доводы Петра Ильича, ребята никак не хотели «строго и решительно осудить неблаговидный поступок своих товарищей».
Впрочем, Войцеховский тут же отмежевался от «неблаговидного поступка», заявив, что они с Костей Славиным в данном случае играли всего лишь роль «рабочей силы».
— Сказали нам «бери», — мы взяли. Сказали «неси», — мы понесли. А кто сказал, — не помню.
Еще более скромную роль играл, оказывается, в этом «поступке» Женя Птичкин. Он просто помогал Войцеховскому и Славину. Что же касается Бори Ваймана, то по его словам выходило, будто бы он даже отговаривал ребят от рискованной затеи.
Получалось так, что единственным виновником «поступка, ложившегося пятном на всю группу», был Степанов. Тем более, что сам он и не пытался выгораживать себя! На Сашу и обрушил весь гнев рассерженный Петр Ильич. Правда, в разгар его нравоучений Славин не выдержал и крикнул, что все они виноваты. Но Петр Ильич сейчас же спросил его:
— А кто был организатором этого шутовского шествия с крестами?
— Я думаю, организаторами были те, кто придумал нести кресты на кладбище, — ответил Саша. — А то, что мы подурачились дорогой, так в этом нет ничего особенного.
— Но вы хоть понимаете всю неблаговидность вашего поступка? — горячился Петр Ильич.
— Не очень.
— А что же тут неблаговидного? — спросила Светлана. — Ведь отнесли кресты на место!
— Подумаешь, кресты! — протянула Вика Хонцер. — Если бы они трактор взяли…