Путь к сердцу мужа

Карташевская Инна

Как только она зашла в комнату, где собрались все участники, она тут же поняла, что встретила Его. Он совсем не был красавцем, но Лизе никогда и не нравились слишком красивые мужчины. Он был чуть выше среднего роста, стройный с широкими плечами и с резкими, мужественными чертами лица. А самое главное, он смотрел на всех свысока и очень саркастически, и стоило кому-нибудь одобрительно высказаться о каком-нибудь произведении искусства, как он тут же насмешливо приподнимал бровь и двумя-тремя словами безжалостно высмеивал его. Лиза усмотрела в этом признак высокого интеллекта и сразу же почувствовала себя недостойной Его. Но она изо всех сил, собрав запасы всех известных ей критических высказываний, постаралась соответствовать столь высокому уровню. И он оценил это, так как к концу вечеринки стал благосклонно поглядывать на нее, отчего у нее замирало сердце. Когда все стали расходиться, он даже проводил ее до метро, и Лиза всю дорогу пыталась придумать предлог, чтобы снова увидеть Его. Он учился в институте искусств, был старше ее на несколько лет и успел отслужить

в армии, поэтому казался ей очень взрослым и опытным мужчиной. Прощаясь, он снисходительно спросил у нее номер телефона, пообещав сводить на вечеринку, где собирается действительно высокоинтеллектуальная публика, можно сказать элита, люди искусства и науки, пока еще не признанные, но только из-за тупости и консервативности официальных властей. После этого Лиза начала старательно читать все, что могла достать о самых авангардных видах искусства и самых последних научных достижениях. Она научилась пренебрежительно говорить о тех, кого всю жизнь привыкла считать великими людьми, и скрепя сердце высмеивала все, чем в простоте душевной раньше восхищалась. Такая преданность принесла свои плоды, и Лиза была признана своей в его компании, которую она в глубине души считала сборищем придурков. Были ли они действительно гениями, она не знала, но каждый из них был уверен в себе. Они твердо знали, что гениям положено иметь странности, и поэтому имели их в огромном количестве. Часто, глядя на очередного кривляющегося представителя богемы, Лиза про себя думала, что, может, он и семи пядей во лбу, это еще неизвестно, но то, что у него мозги набекрень, это сто процентов. Кроме того, она вообще была девочкой аккуратной и организованной. Она всегда считала, что каждый человек должен где-то работать или учиться и делать это добросовестно. И еще она твердо знала, что у себя дома нужно убирать, с деньгами нужно обращаться экономно, во всяком случае как-то рассчитывать, сколько можно потратить, а если уж случится занять, то долги нужно обязательно отдавать.

Ей претил их беспорядочный образ жизни, которым они еще и гордились. Она не понимала, как девушка может зайдя в гости на полчаса, остаться там на три дня, не меняя белья и не смывая косметики. Ее шокировало, когда девушки рассказывали, как им удалось переспать с каким-нибудь знаменитым артистом или певцом, и при этом считали это достижением. Они не понимали, как можно из-за каких-то глупых соображений о порядочности отказываться от возможности пообщаться с такими интересными людьми. Но ведь если эти интересные люди пользуются ими как подстилками, что в этом хорошего, недоумевала Лиза про себя. Но они совершенно не считали себя шлюхами, а наоборот, были уверены, что они просто раскованные и свободомыслящие женщины нового поколения. И окружающие их приятели от искусства считали точно так же. И даже ее Володя относился к этому, как к абсолютно нормальному явлению. Когда она однажды попробовала осуждающе высказаться на эту тему, он с таким недоумением посмотрел на нее, что она смешалась и замолчала, а он с презрением стал говорить о мещанских условностях, которые только мешают жить творческим людям. После этого она уже никогда не пыталась осуждать кого-нибудь из его компании. Хотя там было еще много всего, чего она отказывалась понимать. Например, их подчеркнуто презрительное отношение к деньгам. Их у них постоянно не было, но если у кого-то они и появлялись, от них стремились избавиться немедленно. Устраивались сумасшедшие вечеринки, для которых закупалось огромное количество бутылок дешевого вина и очень мало закуски. На вечеринки являлись все знакомые, но еще больше приходило совершенно незнакомых людей, какие-то приятели приятелей, желающие выпить на дармовщину. Всех встречали одинаково радушно, всем тут же наливали и переставали обращать внимание. Дальше все наливали себе сами, свободно ходили по всей квартире и вообще делали что хотели.

Другим достойным способом избавления от денег считалась покупка каких-нибудь дорогих и совершенно бесполезных вещей. Можно было купить, например, огромный красивый кристалл неизвестного вещества или старинный глиняный сосуд, а то и просто черепок от старинного глиняного сосуда, статуэтку работы неизвестного автора или еще какую-нибудь ерунду с точки зрения Лизы. Все это считалось признаком высокохудожественной натуры и очень одобрялось обществом.

К ее удивлению Володя относился к деньгам точно так же, хотя она знала, что у него есть только мама, которая работала в двух местах, чтобы сын мог учиться. Конечно, он мог бы зарабатывать сам, художникам не так трудно найти заказы на оформление помещений, вывесок, плакатов, но когда однажды Лиза намекнула ему на это, он с высокомерным видом заявил, что не собирается проституировать свое искусство. И Лиза снова прикусила язык и смирилась, ведь это же была ее долгожданная любовь. Тем более что их отношения уже перешли в следующую стадию. Лиза поняла, что стала нужна ему. Он рассказывал ей о самом сокровенном: о грандиозных картинах, которые он вот-вот начнет писать, так как они уже полностью продуманы. Он не сомневался в том, что станет великим художником, и Лиза поддакивала ему, особенно после того, как он однажды растрогано сказал ей, что кроме нее его никто не понимает, даже его собственная мать. Поддакивать ему было легко, так как начиная говорить о себе, он никого кроме себя и не слышал. Они часто гуляли вместе, и внезапно остановившись, он вдруг начинал показывать ей какой-нибудь вид, объясняя, как бы он написал его, чтобы получилась великая картина. Он, наверное, действительно был талантлив, так

как после его объяснений Лиза начинала воочию видеть эту картину и убеждалась, что он прав. Единственным «но» было то, что он только говорил, а если и начинал что-то писать, вскоре терял интерес, откладывал работу и начинал мечтать о чем-то новом. Лизу уже начинали раздражать эти его бесконечные метания, но она успокаивала себя тем, что такими, наверное, и должны быть гении.

Они могли часами бродить по городу. Лизу обычно начинал мучить голод, а он как будто бы и не замечал времени. По-видимому, ему были чужды обычные человеческие потребности, но пару раз Лизе удалось затащить его в кафе пообедать. Так как у него денег не было, он их слишком презирал, чтобы иметь, то платила Лиза. Вернее, она вынимала их из кошелька и подсовывала ему, чтобы он расплатился. Гневно объяснив ей, что он не альфонс, а просто презирает все эти мирские блага, он соглашался поесть, а затем и расплатиться ее деньгами. Всю сдачу он небрежно бросал на стол, заявив, что это официанту на чай. У бережливой Лизы сердце обливалось кровью, но она молчала, счастливая, что он согласился взять у нее деньги.

Вечером он провожал ее домой, и они целовались в подъезде. Лиза была готова пойти гораздо дальше, ведь это была любовь, но стеснялась сказать ему об этом, а он почему-то сам не проявлял инициативы.

Так продолжалось некоторое время. Лиза была счастлива и уже представляла себя женой выдающегося художника, его верной подругой и музой, как вдруг появилась она.

Ее кто-то привел на одну из вечеринок. Она была вся такая нежная, белая и пушистая в своей прелестной норковой шубке. Лиза никогда ни у кого не видела таких широко раскрытых наивных глаз. Она с изумлением и страхом смотрела на окружающих, как будто бы вокруг были дикие звери или кровожадные дикари. Даже самый злейший враг не смог бы отрицать, что она прехорошенькая, а ее чистый невинный взор смог оскорбить бы только уж самый отпетый негодяй. К тому же ее папа был крупным чиновником в министерстве культуры, и от него зависело, кому получить крупные заказы. Поэтому никто и не собирался ее оскорблять. Наоборот, ребята подтянулись, приосанились и стали как можно громче и умнее рассуждать об искусстве, а девушки перестали материться, или, по крайне мере, извинялись перед ней за неосторожно сорвавшееся слово.

Один Лизин Володя не стал считаться с присутствием этого неземного существа, а продолжал, как ни в чем не бывало разговаривать в своей обычной резкой манере. И, как ни странно, небесный взор стал все чаще останавливаться именно на нем. Огромные голубые глаза смотрели на него с ужасом и восхищением, пухлые губки приоткрывались все шире, золотистые локоны наматывались на розовые пальчики, словом весь арсенал шел в ход, но Лизин возлюбленный даже не смотрел в сторону снегурочки, и, кажется, был единственным из присутствующих мужчин, кто не поддался ее очарованию.

О, как в этот момент Лиза гордилась им. Она была счастлива, ей было даже жаль неудачливую соперницу. Та не понимала, что этого парня просто смазливой рожицей и богатым папой не возьмешь. Тут нужны еще ум, тонкий вкус, эрудиция, понимание высокого искусства, в общем, все, что Лиза с таким трудом приобрела за время общения с великим человеком. А деньги и положение в обществе он презирает, и это, девонька, тебе не поможет, с усмешкой думала она. И окончательно уверовав в свои силы, она даже вышла на кухню приготовить бутерброды, так как знала, что ее любимый, конечно же, забыл пообедать.

Когда она вернулась в комнату, в первый момент ее неприятно поразило, что снегурочка перебралась на диван, на Лизино место возле Володи, и внимательно слушает то, что он говорит. Увидев Лизу, он, однако, быстро закруглился, встал и подошел к ней.

— Что-то объяснял ей? — стараясь говорить как можно безразличнее, спросила она.

— Ха, ей объяснишь, — саркастически усмехнулся он. — Она поразительно невежественна в искусстве и, по-моему, вообще глуповата. Два слова не может связать. Так и хочется ей крикнуть, закрой рот, дура, я уже все сказал.

И наивная влюбленная Лиза поверила ему. Правда, после этого вечера они стали видеться реже, но Володя объяснил ей, что начал новую картину, главную картину своей жизни, и не может теперь тратить время на прогулки и вечеринки. Скрепя сердце, Лиза признала причину уважительной, и, вооружившись терпением, решила ждать окончания работы над шедевром. Немного удивляло ее только то, что он решительно отказывался сообщать какие-либо подробности о своей работе и к тому же страшно раздражался, когда Лиза пыталась расспрашивать его во время их немногочисленных встреч. Какое-то шестое чувство подсказывало ей, что дело здесь не только в картине, а может, и вообще не в картине, но она упорно гнала от себя эти мысли. Она даже решила, что, очевидно, это нормальное поведение для гения, и все у них по-прежнему хорошо. В таком счастливом полуневедении она прожила два месяца, пока случайно не встретила Аню, девочку из компании Володиных друзей. Они поговорили о том, о сем, и вдруг та, как будто невзначай спросила:

— А ты знаешь, что твой Володя с этой Ирочкой встречается? Ну, с той, чиновничьей дочкой, что была тогда на вечеринке?

Лизу как будто по голове ударили. Она сначала даже не поняла, что ей сказали. Потом сердце тоскливо сжалось, а во рту мгновенно пересохло. Она растерялась, но, взглянув на собеседницу, увидела устремленные на нее с жадным любопытством глаза и заранее приготовленную на губах торжествующую улыбку.

Машинально, просто из гордости, она постаралась улыбнуться. Позже, вспоминая этот момент, она от души надеялась, что эта улыбка получилась не очень жалкой.