Путь к сердцу мужа

Карташевская Инна

— Дима, помни, ты обещал.

— Что я обещал? — так же шепотом спросил он.

— Не портить ей жизнь. Учти, ты ее не знаешь и ты сделаешь вид, что вы незнакомы. И ни слова не скажешь при Эрике.

И он действительно не сказал ни слова, когда Эрик подвел к нему упирающуюся Диану. Он просто не смог ничего сказать, потому что у него сразу же отвалилась челюсть и он превратился в соляной столб. Диана тоже молчала, осознавая, что все пропало. Зато вдруг ожила Лиза.

— А это Даша, моя подруга. Дима, познакомься с Дашей, — глупо хихикая, ненатурально

веселым голосом воскликнула она.

Но он только и смог, что повернуть голову и уставиться теперь молча на нее.

— Вот, вот, ты на свою невесту смотри, а на чужих девушек нечего заглядываться, — залился счастливым смехом Эрик, неправильно истолковавший эффект, произведенный Дианой на Полонского. Влюбившись, он как-то сразу поглупел и, к счастью для всей компании, совершенно не понимал, что происходит.

Не зная, что делать, Лиза не придумала ничего лучше, чем посильнее ущипнуть Полонского сзади. Он вздрогнул, но пришел в себя.

— Ты ее не знаешь, — одними губами беззвучно напомнила ему Лиза.

Он повернулся к Диане и, протянув ей руку, коротко сказал:

— Дмитрий.

— Даша, — дрожащим голосом в свою очередь представилась она.

— Ну, вот и замечательно, — бурно обрадовался Эрик. — Пойдемте теперь смотреть картины.

— Ты извини, Эрик, — сурово сказал Полонский. — Мне нужно кое о чем посоветоваться с Элей. Это сугубо личное дело, займет буквально десять минут. Вы пойдите пока вдвоем, а мы вас догоним. Хорошо?

— Замечательно, — снова обрадовался Эрик — Конечно, мы пойдем вдвоем. А вы не стесняйтесь, советуйтесь, сколько вам нужно. Правда, Даша? — заглядывая в глаза своему кумиру, сказал он, и снова залился смехом. Поистине, счастливый Эрик был совершенно невыносим, и Лиза невольно посочувствовала бедной Диане, хотя, как она понимала, сейчас сочувствовать ей придется себе самой. Полонский, полный решимости выяснить, наконец, что происходит, молча взял ее за руку и довел до ближайшей скамьи. Там он все так же молча усадил ее, сел сам и, скрестив на груди руки, уставился на нее взглядом судьи.

— Давай, рассказывай, — коротко сказал он.

— Что рассказывать? — робко пискнула Лиза с единственной целью выиграть время.

— Как ты докатилась до того, что связалась с Дианой?

Почему-то грубость этой реплики вдруг вернула Лизе всю ее смелость. Возможно, это было чувство женской солидарности, а может, просто чувство справедливости, но она заговорила уже совсем другим тоном.

— Диана сама меня нашла, потому что у нее сейчас совершенно ужасное положение.

— Ну, да. Она что, не может найти себе богатого покровителя, очередного дурака, которого сможет доить?

— Дима, — кротко, но твердо продолжила Лиза. — А ты когда-нибудь интересовался, в каких условиях она выросла и как живет ее семья?

— Оказывается, я должен был интересоваться еще и ее семьей? Окружать их заботой и обеспечивать им комфорт?

— Послушай, — уже мягче сказала Лиза, поняв, что грубым натиском от него ничего не добьешься. Нужно было давить на жалость. — Я и не говорю,

что ты должен был заботиться о ее семье. Я говорю о ней самой. Она выросла в очень тяжелых условиях. Отец у нее давно инвалид и ничем, кроме своих болезней, не интересуется. Мать всю жизнь работала на нескольких тяжелых работах, чтобы их прокормить. Домой она всегда приходила усталая раздраженная. Диана с сестрой никогда не слышали от нее доброго слова. К тому же ни у матери, ни у отца не было никакого образования. Ну откуда она могла получить какое-нибудь воспитание? Самым главным в семье были деньги, так как их никогда не хватало. Родители не могли дождаться, когда дети вырастут и пойдут работать. Ни о какой учебе и речи не шло.

Лиза сознательно утрировала ситуацию, решив, что чем больше ужасов она наговорит, тем легче будет его убедить не вредить Диане.

— Ну, вот. А когда Диана выросла, ее, конечно, заметили. На работе к ней приставали начальники. Мужчины не давали ей проходу, соблазняли деньгами, подарками, обещали красивую жизнь. Ну, как она могла устоять? А когда она начала эту новую жизнь, в какое окружение она попала? В общество профессиональных содержанок, которые только и думали о том, как вырвать побольше денег у любовника или как женить его на себе. У кого ей было учиться чему-то хорошему?

— Бедная девочка, — саркастически пробормотал Полонский, но Лиза уже уловила, что тон его стал мягче. Вдохновленная этим изменением, она продолжила.

— А я ведь тоже раньше считала ее просто красивой стервой. Но она пришла ко мне такая несчастная, плакала, и, когда мы с ней разговорились, я поняла, что она совсем не такая. Она мечтает о семье, иметь свой дом, мужа, детей.

— Богатого мужа, большой дом, — уже больше по инерции вставил Полонский.

— Ну, скажем, не богатого, но обеспеченного, так как бедности ей хватило в детстве. Но она действительно будет предана ему, сможет обеспечить ему комфорт, будет заботиться о нем.

— Да она только одну яичницу и умеет готовить, — фыркнул Полонский. — И уж чего-чего, а представить ее с пылесосом в руках я тоже не в состоянии.

— А вот здесь ты ошибаешься, — с торжеством объявила Лиза.

— Она очень аккуратная, и дома у нее идеальная чистота. И готовить уже она умеет. Моя мама обучала ее целую неделю, и теперь она даже пирожки такие же может печь.

— Твоя мама? — изумился Полонский. — Ну, Эля ты меня не перестаешь удивлять. Твоей маме зачем-то это надо?

— Ну, я ее попросила. Сказала, что Даша моя подруга, что она едет в гости к своей будущей свекрови и очень переживает, так как не умеет готовить. А свекровь у нее строгая и будет недовольна, если увидит, что она ее сына не будет как следует кормить. Маме стало ее жалко, она взяла отпуск на работе и всю неделю учила ее.

— Ну, ну, — только и смог сказать Полонский. — А тебе зачем это было надо? Так стало жаль ее?

— Не только это, — загадочно сказала Лиза. — Я, между прочим, больше всех заинтересована в том, чтобы она вышла замуж за Эрика и уехала.