Путь к сердцу принца лежит через его...

Снежная Марина

— Что за средство? — непонимающе спросила.

— Драконья кровь, — он тяжело вздохнул и сел рядом со мной на кровать. Осторожно провел рукой по моему покрытому испариной лбу, отвел назад волосы. — Она может быть как самым мощным целительным средством, так и сильнейшим ядом при одних и тех же обстоятельствах.

— И от чего зависит, как она сработает? — я смотрела на Андреса почти спокойно.

Как ни странно, больше не боялась и готова была принять любой исход. Но и знала, что ухвачусь за этот единственный шанс,

даже если он лишь ускорит мою смерть.

Дракон промолчал, лишь посмотрел на меня с какой-то затаенной тоской.

— Ладно, можешь не отвечать, — я положила свою ладонь поверх его руки. — Понимаю, что ты не имеешь права раскрывать мне все тайны своего народа. Будем надеяться, что в этот раз эффект окажется благоприятным.

Андрес лишь кивнул и, мягко высвободив свою руку, достал из-за пояса небольшой узкий кинжал. Некоторое время с сосредоточенным видом смотрел на него, потом решительно полоснул себя чуть повыше запястья.

— Пить это не очень приятно, конечно. Но постарайся подавить рвотный рефлекс, — глухо сказал, поднося окровавленную руку к моему рту.

Я лишь кивнула и, собравшись с духом, сделала первый глоток. Кровь оказалась солоноватой на вкус и от осознания того, что именно я пью, желудок едва не вернул все обратно. Но я постаралась подавить невольно возникшие спазмы и не думать вообще, что делаю. Воспринимать драконью кровь как лекарство.

В какой-то момент пищевод и желудок начало так жечь, что я даже испугалась. Пить больше не смогла бы при всем желании. Глаза расширились, и я ухватилась за горло. Эти ощущения, конечно, не шли ни в какое сравнение с недавней болью, но все равно были достаточно чувствительными.

Андрес с мукой во взгляде смотрел на меня. Ранка на его запястье затянулась с поразительной быстротой, стоило мне убрать от нее губы.

— Прости… — только и смог сказать он совершенно неузнаваемым голосом.

Потом поднялся и кинулся к двери, распахнул ее. Услышала, как он позвал моих родных, давая им последнюю возможность попрощаться со мной.

Топот бегущих ног. Чьи-то лица, склоненные надо мной, расплывающиеся из-за подступивших к глазам слез.

Внезапно жгучая боль прекратилась, а по моему измученному телу пробежала благословенная прохлада. Контраст оказался настолько неожиданным, что некоторое время я вообще не понимала, как на это реагировать.

До меня донесся взволнованный голос обычно сдержанного Майлза:

— Это просто невероятно! Что бы вы ей ни дали, это с феноменальной скоростью восстанавливает энергетическую структуру тела. У нее даже источник и магические каналы укрепляются!

Источник? Магические каналы? О чем он вообще говорит?! Разве у меня все это есть? Неужели эксперимент принца темных эльфов все же оказался удачным?

А потом пришла благословенная тьма. Сознание не выдержало всех этих потрясений и милосердно отключилось.

***

Когда

я снова открыла глаза, даже не сразу поняла, что не так. А потом с удивлением поняла, что именно. Совершенно ничего не болело. Более того. Я никогда еще не чувствовала себя так хорошо. Во всем теле ощущались небывалая легкость и сила.

Обведя глазами спальню, я увидела дремлющую в кресле маму. За окном сгущались сумерки. Получается, я проспала несколько часов? Будто почувствовав мой взгляд, мама встрепенулась и открыла глаза. Тут же с радостным возгласом бросилась ко мне.

— Наконец-то ты очнулась, моя девочка! Хоть Майлз и сказал, что с тобой уже все в порядке, до конца не верилось. Хотелось убедиться, что так и есть!

— Со мной и правда все в порядке, — широко улыбнулась я. — Сколько я проспала?

— Целые сутки, — ошарашила меня родительница. — Как вчера уснула, так до сегодняшнего вечера не просыпалась. Майлз и граф Ортрин, конечно, говорили, что это вполне нормально после того, что с тобой случилось, но я все равно места себе не находила!

Когда она упомянула об Андресе, мое сердце заколотилось сильнее. Я порывисто села на кровати и обратилась к маме:

— Мам, расскажи, пожалуйста, что было вчера? Я толком ничего не помню. Почти все время была без сознания.

Лицо мамы страдальчески скривилось. И ее можно понять. Воспоминания, в которые я просила ее вернуться, не самые приятные. Но мне очень важно понять, как Андрес воспринял то, что я никакая не баронесса. Есть ли у меня хоть какой-то шанс оправдаться перед ним? Вчера он, разумеется, не стал мне предъявлять каких-либо претензий. Но это не значит, что забыл о том, что я его так долго обманывала.

— Ох, девочка моя, ты бы знала, что я почувствовала, когда появился граф Ортрин с тобой на руках! Чуть с ума не сошла! Он еще говорил о том, что нужно оказать помощь какой-то баронессе… Даже не сразу поняла, что речь о тебе. Когда я попросила его занести тебя, то бишь, мою Эмили, в дом, он сильно удивился.

Я ощутила, как мои щеки заливает краска. Мама, похоже, так и не поняла до конца, что произошло.

— А потом появилась Диана и сказала, что приведет Майлза. Что если кто-то и сможет помочь тебе, то он. Ведь лучше него во всем городе целителя нет!

Мама рассказывала дальше, как они устроили меня в моей комнате, как приехал Майлз и прочее, что я уже и сама помню. А в голове у меня стоял надрывный гул. И самый важный вопрос оставался без ответа.

— Мам, — оборвав ее на полуслове, спросила, — Андрес… ну, то есть граф Ортрин что-нибудь говорил, перед тем как уйти?

— Уйти? — она непонимающе посмотрела на меня. — Так он ведь не уходил никуда! Почти не отходил от тебя после того как ты уснула. Я его с трудом уговорила поспать хотя бы пару часов в моей комнате. Сказала, что обязательно сообщу ему, когда ты очнешься.