Путь к тишине. Часть 1
Шрифт:
Но он-то на этот пьедестал и не просился!..
Да, он не отрицал, что в том разговоре у отеля… несколько перегнул палку. Но почему МакЛауд так легко поверил в ту чушь, которую он тогда наговорил? Десять тысяч трупов!.. Похвастался, называется. Но времени было достаточно, и на встречу с Горцем в церкви Митос шел, уже поостыв. Он ожидал того же от МакЛауда.
Происходящее сразу превратилось в театр абсурда. Его едва снова не вывели из себя все эти вопросы — Почему ты лгал? Кто ты теперь? В какую
«Кто ты теперь?..» Какая глупость! А кто теперь сам Дункан МакЛауд? И кто теперь Кассандра? Неужто Митос рассказывал историю своего с ней разрыва для того, чтобы поглубже зарыть самого себя? Но вот он, ответ — Митос молчит и тем лжет, бессовестно и преступно. А Кассандра рассказала половину какой-то истории — и полный порядок, принято за правду!..
Вряд ли МакЛауд сам понял, в чем упрекнул его тогда. Сначала спросил, почему от него скрыли правду. Потом заявил, что такую правду принять невозможно.
Объяснение у всего этого безобразия было. Митос все-таки жил на свете не первый день.
Кассандра…
МакЛауд все это время мог находиться под ее влиянием. Да, он не позволил ей убить Митоса. Но и только. Во всем остальном его поведение оставалось тем же, даже когда ее рядом с ним не было. После стычки со Стивеном Кином Митос вновь начал надеяться, что дело с мертвой точки сдвинулось, но тут появился Байрон — и надежды эти рухнули окончательно. Митос не был уверен тогда, что захочет продолжать попытки восстановить нормальные отношения с Горцем. Но, услышав от Ричи о внезапных странностях в поведении МакЛауда, решил-таки переступить через свою гордость снова. Увы, помочь он тогда не смог ничем, и с Демоном Горец справился сам. А Митос вновь начал на что-то надеяться.
И вот — результат.
Знакомая вибрация резко ударила по нервам. Митос вздрогнул и прислушался. Кто?.. И почти сразу нахлынула мрачная тоска.
Он выпрямился, пытаясь вернуть лицу равнодушное выражение. На вошедшего не стал оглядываться, хотя удержаться стоило сил.
— Надеюсь, я не помешал.
Дункан МакЛауд осторожно сел на крайнее сиденье по другую сторону прохода.
— Нет, — ответил Митос.
— Не ожидал увидеть тебя здесь.
— Почему? Это место для меня запретное?
— Нет, но…
— Что тебе самому здесь нужно?
— Наверно, то же, что и тебе.
— Очень интересно, — без всякого интереса произнес Митос.
МакЛауд помолчал, потом сказал с тенью неловкости:
— Я… не поблагодарил тебя.
— Мне не нужна формальная благодарность. Слова пусты, если за ними нет чувства.
— Тогда зачем?..
— Что?.. — едва не расхохотался Митос. — Так я, выходит, помогаю тебе ради формальных изъявлений благодарности?
— Извини, — отозвался МакЛауд, отводя взгляд. — Я сказал глупость…
— Не за что, — с неожиданной горечью произнес Митос. — Благодари его.
Он не назвал имени, но Горец намек понял.
— Не знал, что ты был знаком с Дарием.
— Ты многого не знал.
Сказано это было без всяких намеков, но МакЛауд глянул на него остро:
— Еще одна темная страница в прошлом?
— Нет. На сей раз очень светлая. Ты не слишком этим разочарован?
МакЛауд нахмурился:
— Зачем ты так?
— Потому что я устал! — с внезапно прорвавшимся чувством сказал Митос.
Он резко встал и повернулся к собеседнику. Терпению его наступал конец.
— Да, устал. Устал гадать, кто передо мной сейчас — друг, которому можно довериться без опаски, или судья, готовый использовать каждое мое слово против меня. Устал каждую минуту ждать, что очередной призрак, выползший из моего прошлого, отправит к чертям остатки того, что еще есть между нами. Я не нуждаюсь ни в исповедниках, ни в прокурорах, неужели это так трудно понять?
— Митос… — начал было МакЛауд, но тот не дал ему продолжить:
— Что «Митос»? Я пять тысяч лет Митос! Вдумайся в эту цифру, МакЛауд! Неужто ты годишься мне в учителя? Или в судьи?.. Или мне нужна твоя помощь, чтобы разбираться в собственных проблемах?.. Побереги силы для тех, кто в этом действительно нуждается!
МакЛауд поднял на него сосредоточенный взгляд. Казалось, он внезапно увидел нечто, чего не замечал прежде, и это нечто заставило его задуматься.
— Митос, мы оба устали… — снова начал он.
Но снова Старейший не дал ему договорить:
— Если надумаешь поговорить — поговорить, а не обменяться взаимными упреками! — ты знаешь, как меня найти.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел прочь. Но, не дойдя до выхода, остановился.
— Дарий был хорошим другом, — сказал он упавшим тоном. — Самым лучшим. Единственным, кто знал обо мне, наверно, все лучше, чем я сам мог объяснить.
Он обернулся и закончил уже гневно:
— Потому что он умел слушать! И не искал абсурдных объяснений там, где истина лежала на поверхности!
МакЛауд поднялся:
— В чем же я, по-твоему, виноват? В том, что случайно узнал правду?
— Узнал правду? Правда была у тебя перед глазами, МакЛауд. С самого начала. С первой нашей встречи… Если же ты думаешь, что услышал правду от Кассандры, то очень сильно ошибаешься! — Митос сделал короткую паузу и закончил спокойнее: — Интересно, Дария ты хоть раз осмелился упрекнуть в наличии не самого лучшего прошлого? Или на него тебе просто никто не приходил жаловаться?
Не дожидаясь ответа, он махнул рукой и пошел к дверям, не оглядываясь.