Путь к тишине. Часть 1

Сиреневый Кот

— Вот как? — спросил Пирсон, как обычно при обсуждении каких-то сложных вопросов доставая сигарету. — И кто же это?

— Митос.

Пирсон поперхнулся дымом и закашлялся.

— Что?.. Кто?!.. — с трудом выдавил он и, переведя дыхание, расхохотался. — Эдмунд, ты что, псих? Митос — миф, легенда! Его не существует!

— Он существует, — холодно ответил Эдмунд. — Именно он, а не МакЛауд — настоящий путь к Призу. И ты поможешь мне его найти.

— Но как?

— А как вы вообще находите друг друга?

Пирсон посерьезнел.

—

Хорошо, видимо, нужен небольшой вводный курс, — произнес он, нахмурившись. — Человек, живя среди других людей, не может находиться от них в изоляции. Он так или иначе воздействует на окружающий мир и людей. Чем более яркой и сильной личностью он является, тем заметнее это воздействие. Такой своеобразный след — во времени и в памяти окружающих. А поскольку большинство Бессмертных, особенно достаточно долго проживших, личности неординарные, то и след, оставленный ими, обычно очень заметен. Но, чтобы взять этот след, нужно знать, за кем ты охотишься, что из себя представляет этот человек, как именно он воздействует на окружающее пространство… Что тебе известно о Митосе? Чтобы найти человека, мало быть уверенным в том, что он существует!.. К тому же я не уверен, что хотел бы противостоять ему в такой игре…

— Почему? — спросил Эдмунд. — Ты же говорил, что ничего не знаешь о нем?

— Ничего, что помогло бы его найти. Но подумай сам — какой способностью к мимикрии и каким коварством должен обладать Бессмертный, чтобы при жизни превратить себя в легенду?.. Если, конечно, ты прав, и он существует…

Продолжить он не успел — раздался стук в дверь. Эдмунд встал, вышел, но быстро вернулся.

— Мне нужно идти, — сказал он. — Дела. А ты подумай о том, что я сказал.

Пирсон пожал плечами, выражая полное недоумение и неодобрение. Затем отправился в свою комнату.

*

В этот вечер он никак не мог успокоиться. Возможно, сказалось нервное напряжение, и он в самом деле становится параноиком.

Но откуда у Эдмунда могла взяться такая идея? И снова — что, если он знает? Или догадывается? Если так, то «Адам Пирсон» очень скоро окажется в той самой лаборатории, куда так рвался попасть. Только не в роли зрителя, а привязанным к креслу с проводами и датчиками.

Черт, даже мысль об этом вызывала обморочный страх!

Нервы определенно сдают. В каком-то смысле сейчас он чувствовал себя хуже, чем с Кроносом в Бордо. Тогда он точно знал, с кем имеет дело. Теперь же…

Кто, кто, черт возьми, эти люди?!

Эксперимент…

Это может значить только одно — время на исходе. Они (или он, этот таинственный «профессор») понимают, что никакого толку от «Адама Пирсона» больше не будет. Не потому, что упомянутый Пирсон не желает на них работать. В теперешнем положении он и не может больше ничего сделать. Игры настоящей не получилось, потому что он оказался слишком хитер — сумел не дать втянуть себя в дурацкие шпионские страсти. Значит, его отправят все в тот же подвал, к остальным

«крысам». Ждать своей очереди.

А может быть, идея поисков Митоса — последняя попытка спровоцировать его хоть на какое-то действие?

Нет, это безумие. Бред сумасшедшего маньяка!

Они сами придумали какие-то идиотские правила и пытаются заставить его включиться в эту игру. Он тысячу раз прав был, когда счел, что самое лучшее в этой ситуации — тянуть время и не делать ничего. Похоже, именно это и сбило их с толку.

Наступала ночь. Он, с трудом заставив себя успокоиться, умылся и лег в постель. Привлекать к себе внимание чересчур нервозным поведением незачем. Нужно ждать.

Тяжелый сон, полный смутных видений, внезапно прервало ощущение присутствия кого-то рядом. Лица коснулось чужое дыхание…

Резко пробудившись, Адам вскинулся, но знакомые руки тут же обхватили его за плечи.

— Адам, это же я! — послышался горячий шепот Поля. — Я тебя напугал? Извини… Видишь, я пришел, у меня получилось!

Пирсон притянул его к себе и поцеловал. Пусть принимает восторг на свой счет.

Поль исчез, повозился в темноте, видимо, раздеваясь, потом торопливо нырнул под одеяло. Близость горячего молодого тела оказалась способна отогнать даже мучившие Пирсона страхи. Он вдруг понял, что действительно хочет этого — забыться, утонуть в жарких объятиях, не думать ни о чем, кроме…

Наверно, все-таки хорошо, что в комнате было темно.

*

Поль завозился и как-то виновато вздохнул.

Адам, очнувшись от дремоты, приподнялся на локте:

— Что случилось?

— Ничего, — шепотом отозвался Поль. — Просто мне нужно идти. А то моя хитрость не сработает.

— Какая хитрость?

— С камерой. Я на объектив набрызгал исчезающих чернил, — сказал он и совсем по-мальчишечьи засопел.

Адам переспросил:

— Как исчезающих чернил?

— Ну, есть такая штука, для приколов. Ну, и не только…

— Я знаю, что такое исчезающие чернила.

— Ну да… Так я ими объектив видеокамеры закрасил. И пленкой залепил, чтобы не успели испариться раньше времени. А теперь надо все убрать, чтобы к утру, когда проверять начнут, там ничего не осталось.

Пирсон, поняв суть трюка, расхохотался:

— Правильно говорят, все гениальное просто. Еще у тебя такие чернила есть?

— Нет, но я как-нибудь достану… Извини, мне лучше идти.

Едва он скрылся в ванной, Пирсон перестал улыбаться. Черт возьми, действительно очень просто. Только ему не воспользоваться…

Ну да ладно, главное — те пять секунд в полночь!

Он готов был начать действовать. От Поля, однако, требовалось кое-что еще.

Он встал, зажег свет, выудил из кармана своего плаща связку ключей и снял с нее брелок. Когда Поль вернулся из ванной и принялся одеваться, подошел к нему.

— Поль…

— Да?

— Ты ведь сегодня дежуришь?

— Ну да… А что?