Путь к тишине. Часть 3
Шрифт:
— А что с ним? По-моему, тебе лучше просто отойти в сторонку и не лезть не в свое дело. Тогда и станет видно, на кой ты ему был нужен и нужен ли вообще.
— Кассандра, не надо разговаривать со мной, как с идиотом. Что ты хочешь мне доказать? Что ты сильнее меня? Извини, на сей раз ничего не выйдет.
Она подошла вплотную, глядя ему в глаза.
— Твое счастье, что я хочу что-то доказать. Иначе ты давно был бы трупом. Впрочем, за этим тоже дело не станет, в свое время.
— И что тебе даст моя смерть? — спросил он без тени
— Посмотрим, — сказала она . — Но дело ведь не в этом. Каждый должен получать то, что заслужил. И я прослежу, чтобы ты получил свое.
Она еще раз обожгла его ледяным взглядом, потом отвернулась и стремительно удалилась.
Митос посмотрел ей вслед, усмехнулся и пробормотал себе под нос:
— Если бы все-все получали то, что заслуживают.
*
Вернувшись домой, Митос застал МакЛауда в гостиной за чтением. Он намеренно не позволил Горцу почувствовать свое приближение, и теперь мог немного понаблюдать за ним, оставаясь невидимым. Зачем это было нужно, он особо не задумывался, просто подумалось, что он никогда не видел МакЛауда таким, каким тот бывает только наедине с собой. Бессмертным такая роскошь — видеть, но оставаться незамеченным — в общении с себе подобными недоступна.
Митос стоял у двери комнаты и смотрел, как МакЛауд переворачивает одну страницу за другой. Ему уже приходилось видеть такую картину — когда он жил у МакЛауда, и в Секоувере, и здесь, в Париже. Но именно сейчас он по-настоящему понял то, с чем смирился заранее: прошлого вернуть нельзя. Потом, когда все это закончится, МакЛауд будет ему благодарен за защиту, но ни простить, ни принять ничего не сможет. Потому что… да, потому что он никогда не хотел, чтобы им управляли. Даже ради его блага. А разве не это происходит сейчас?
Он не заблуждался насчет причин внезапной перемены отношения МакЛауда к Кассандре. Интересно, как их осознает сам МакЛауд? как свое решение или как внушение со стороны? То, что Митос ничего специально ему не внушал, было правдой. Но в целом его восприятие сейчас было основательно искажено. Кассандра это, конечно, чувствовала, но сделать ничего не могла.
Спохватившись, Митос позволил МакЛауду ощутить свое присутствие. Еще не хватало попасться на банальном подглядывании!
МакЛауд впрямился, заметил его и торопливо отложил книгу. Встал.
— Митос.
— Тебе, похоже, опять повезло со свиданием? — поинтересовался Митос, входя в комнату.
— Нет, — досадливо поморщился МакЛауд. — Прости, я не думал… Я не знаю, как она меня находит. Я не хотел.
— О чем вы говорили?
— Ни о чем. Я попросил ее оставить меня в покое. Не знаю, послушает ли она…
— Все-таки от такой проблемы лучше избавиться. Ты не находишь?
— Да мне, в общем, все равно, если… — начал МакЛауд и осекся, в ужасе уставился на Митоса.
Тот чуть-чуть улыбнулся:
—
— После сегодняшней, — медленно повторил МакЛауд. — Господи… Но что со мной? Во что я превратился?!
— Ни во что ты не превратился, — сказал Митос. — Ты просто сделал выбор.
— Выбор? И что, выбору непременно должно сопутствовать предательство?
— Смотря что ты называешь предательством, — ответил Митос и больше ничего говорить не стал.
Уже на пороге он оглянулся.
МакЛауд сидел на диване, спиной к дверям, согнувшись и обхватив руками голову. От его позы просто веяло глухим отчаянием.
Митос вздохнул — в таких случаях нужно разбираться самому, и вряд ли кто поможет, Уж скорее навредит. Пусть…
*
Ник Вольф ждал Кедвин за самым дальним от входа столиком в маленьком кафе. Когда Кедвин села напротив, Ник выложил на стол бумажный конверт и сказал, хмурясь:
— Вот то, что ты просила. Ты точно уверена, что это имеет отношение к нашему делу?
— Очень хотелось бы ошибиться.
Кедвин взяла конверт и достала пачку фотографий. Бегло просмотрела, потом снова спрятала.
— Спасибо. У тебя толковые помощники.
— Угу. Не хотелось только отвлекать их на посторонние дела… Знаешь, я не питаю к Кассандре теплых чувств, но ни с того ни с сего соваться в ее личную жизнь — это уже слишком.
— Ник, этот парень, — Кедвин выразительно постучала конвертом по столу, — Бессмертный. Больше того, в прошлом он — ученик Адама. Кассандре наверняка это известно. Ты готов поверить, что она связалась с учеником своего заклятого врага просто так, по зову сердца?
Ник поморщился.
— Митос знает?
Кедвин изогнула бровь:
— Ты успел с ним познакомиться?
— Успел. Это неважно. Так он знает об этом парне?
— Трудно сказать.
— Хочешь ему сообщить?
— Тоже не знаю. Надо подумать.
— Послушай, я… Может, ты мне расскажешь, что за счеты к нему у Кассандры? Ты ждешь от нее каких-то космических пакостей. Почему?
— Ник, наше ли дело разбирать их личные счеты? — тяжело вздохнула Кедвин. — Даже если у нее есть основания его ненавидеть… Прямо сейчас ее мстительность подвергает опасности других людей, абсолютно не имеющих отношения к их конфликту. Ты думаешь, это можно чем-то оправдать?
— Нет, не думаю. Да, кстати, — начал Ник.
Он не договорил, отвлекшись на трель телефона. Извлек аппарат и глянул на номер:
— О, это Лиам Райли! Если и у него что-то случилось…
— Ладно, Ник. Встретимся завтра, — сказала Кедвин, убрав пакет с фотографиями в сумку и вставая.
Он, поднося к уху телефон, кивнул.
*
Для Лиама Райли этот день ничем не отличался от множества других, ровно до того момента, когда в церковь чуть ли не бегом ворвался встрепанный подросток.