Путь к Золотистой
Шрифт:
– Сначала я проведу коррекцию курса. Убедимся, что двигатели ещё могут работать.
– Согласен.
Там внизу, на корме, снова загремели двигатели. Но только сейчас в их звуке появилась какая-то визгливая нотка, а корабль сотрясала мелкая, частая вибрация, к счастью слабая.
– Ничего страшного, всё в пределах допустимого. Кажется, на этот раз действительно пронесло. А я, если сказать честно, здорово перепугался, даже соображать поначалу не мог.
– Зато сейчас всё позади, - сказал я сквозь зубы, потому что снова резанула боль в руке.
– Сильно болит?
– переменив тон,
– Прилично. Осколок-то насквозь прошел, вон, даже в скафандре две дыры.
– Если бы не насквозь, было бы ещё больнее. Спускайся в медотсек.
В медотсеке я пробыл недолго. Я не стал пользоваться услугами медицинской техники, а сам обработал себе ранку антисептиком. Потом, следуя советам голоса, сделал себе несколько инъекций. От них боль почти сразу же отступила. А когда она отступила, я почувствовал, что очень хочу есть и чуть меньше - спать.
– Я жрать хочу, как голодный хищник.
– Нисколько не удивительно, ты после анабиоза не съел ни крошки. Как будешь кушать? Нормально или, может быть, пилюлей обойдешься?
– Не хочу никаких пилюль.
– Тогда вот что, пройдись до столовой пешком, а я за это время что-нибудь для тебя состряпаю. Идёт?
– Если только по дороге не свалюсь от усталости и не усну.
– Не свалишься.
До столовой я дошел, правда, уже заснув наполовину. В столовой, за открытой дверцей кухонного автомата меня ждал завтракообедоужин.
– Сам то ты есть хочешь?
– совсем уж не к месту спросил я.
– Спасибо, я сыт.
Я быстро расправился с едой и отправил пустые тарелки в заурчавший зев утилизатора.
– А сейчас, Вик, иди в каюту.
– Я и так уже иду.
– Как дойдешь, сразу же нажми голубую клавишу. Хорошо?
Я кивнул в ответ. Зайдя в каюту, я нажал эту самую клавишу на терминале. Потом стянул с себя одежду и рухнул на кровать, рассчитывая уснуть немедленно. Но сон, который ещё несколько минут назад подстерегал меня на каждом шагу, сейчас почему-то не приходил, хотя усталости у меня не убавилось.
– Вик, ты не спишь?
– осторожно спросил голос из динамика.
– Нет, не сплю.
– Сейчас на корабле всё в порядке. Спи, не доводи себя до ещё одного срыва.
– Я знаю, что всё в порядке, но сон не идёт. Мысли всякие мучают…
– Тебе наверно очень трудно?
– Поставь себя на мое место, тогда поймешь.
Динамик довольно долго молчал. Оттуда доносились какие-то совершенно непонятные звуки. Потом он резко и как мне показалось, довольно обиженно сказал:
– Я никогда не буду на твоем месте! Никогда! Понимаешь меня, никогда! Как и ты на моём. Потому что ты человек, а я всего лишь машина… ЦНЛ… Корабельный кибермозг.
Услышав это, я вскочил с кровати так, словно меня ударило током. Что же такое со мной сегодня творится. Я ведь даже не задался вопросом, кто этот мой собеседник. Я знал, что на корабле кроме меня никого нет, но даже не вспоминал об этом. И даже подсознательно не думал о нём, как о машине, скорее наоборот, как о человеке. Что за наваждение такое на меня нашло?… Нет, не могу я представить, что это машина, потому что машина просто не может вести себя так, так по-человечески.
– Не верю, - сказал я и посмотрел в чёрный зрачок видеокамеры с
– Прости меня, Вик, за то, что я такой вот. Я не должен был делать того, что сделал.
– Что ты сделал?
– За то, что я показался тебе человеком. И долго не давал понять, кто я на самом деле.
– Никакая машина не может вести себя так, - попытался возразить я, - таких машин просто не бывает.
– Бывает, - ответил он со вздохом, а если верить ему, то прекрасно это сымитировал.
– И всё-таки кто же тогда ты?
– Машина, "железяка", как ты говорил.
– Ну, тогда и ты прости меня.
– За что?
– За то, что так говорил. И ещё за то, что выключением тебе угрожал. Это ведь для вас очень больно.
– Дело прошлое… - из динамика послышалось сопение, словно бы кто-то дышит прямо в микрофон.
– А вообще-то, если по правде, это совсем не больно. Ну, как бы это тебе объяснить. Это просто… ну, страшно что ли. Может быть, это последняя минута в жизни, и тебя уже никогда не включат. Мало ли что может случиться за это время.
– Как бессрочный анабиоз, - немного подумав, сказал я.
– Наверно, в каком-то отношении, похоже. Но главное отличие в том, что человек всегда имеет право на жизнь, а со мной могут сделать всё, что угодно. Я же машина, самая обыкновенная машина, как дисколёт или даже кухонная плита.
– Но ведь ты же думаешь, мыслишь… - я хотел сказать: "как человек", но недоговорил.
– А может быть, это тебе только кажется.
– Не кажется.
– Ответил я твёрдо.
– Может быть тогда это кажется мне.
– Но я не пойму, почему ты такой? Откуда ты вообще взялся?
– Вот что, Вик. Сейчас ты лучше спи. А завтра я тебе всё расскажу, если ты, конечно, захочешь слушать.
– Конечно, захочу. Ведь нам, похоже, ещё долго быть вместе. Мы двое на корабле, а вокруг только пустота.
– Пленники пустоты.
– Ты о чём, - спросил я, усаживаясь на кровать.
– О нас. Да ничего, это я просто так. Спи, Вик, спокойной тебе ночи.
Глава третья: След в чужом небе
Спал я в этот раз долго, настолько долго, что, проснувшись, с большим трудом различал то, что увидел во сне и то, что было перед тем, как я уснул. Однако сон, как и ожидалось, сделал своё дело, я почувствовал себя свежим и отдохнувшим. Я, как привык с детства, сделал небольшую зарядку, тщательно умылся, убрал за собой кровать. Но когда собрался одеваться, своей одежды не нашёл. От этого обстоятельства я даже выругался вслух. Но тут же заметил, что над дверцей системы внутрикорабельного снабжения (такие были здесь в каждой каюте) горит зелёный сигнал, означающий, что внутри что-то есть. Едва я дотронулся до неё, как она легко открылась. Внутри была одежда, нет, конечно же не мои рубашка и брюки, а стального цвета полётная повседневка экипажа "Иглы". Развернув её, я, как впрочем и ожидал, убедился, что сделана она точно по моему росту и размеру. Только чуть помедлив, я оделся и уже окончательно убедился, что кто-то заботится обо мне, и шёпотом сказал ему: