Путь к золотому дракону. Трилогия
Шрифт:
И тут же пожалела, что сказала.
— Но… но… Яльга, как же так? Ведь Эгмонта приняли! Я это точно знаю! А до девятнадцати лет мне еще… целых одиннадцать! И это же почти совсем старость!
— Такова жизнь, — скорбно сказала я. Мимо проносили фаршированного поросенка.
Весь замок пропах съестным. Даже в моей комнате пахло молоком и пирожками. Станцерль ловко расшнуровывала платье; едва дождавшись, когда она с ним закончит, я освободилась от корсета и вздохнула полной грудью.
— Стася, ну как они все это носят?
— Ya, Fraulein! —
Я плюхнулась на постель и горестно вздохнула, вспоминая поросенка, фазана и все остальное, чего мне так и не довелось попробовать. За ужином мы не перемолвились с Эгмонтом и парой слов, но я была уверена, что надолго мы в баронстве не задержимся. Завтра нас здесь уже не будет, и хочется верить, что на этот раз телепорт сработает без сюрпризов.
Позавтракать бы успеть! И больше никакого корсета!
Пирожками пахло все сильнее. Я недоверчиво принюхалась и тут же поняла: запах идет не из-за двери, а из-под большой салфетки, смутно белевшей на подоконнике. Да неужели?..
Я спрыгнула с постели и босиком бросилась к подоконнику. Так и есть! Под салфеткой обнаружилась тарелка поджаристых пирожков и кувшин молока. В два укуса заглотив пирожок, я запила его молоком прямо из кувшина и только тогда заметила, что на подносе стоит изящный бокал с вензелем «ЭА».
Если этим вечером кто-нибудь гулял по парку — скажем, Курт, отыскивающий редкостный лопух, — он мог бы видеть на фоне окна рыжую девушку в ночной рубашке. Девушка торопливо поедала пирожки, доливала и доливала молока из кувшина и выглядела, сдается, не особенно куртуазно. Зато чувствовала себя совершенно счастливой. Почти как Сигурд, наверное…
Вспомнив светского волка Сигурда, я фыркнула и едва не облилась молоком.
Глава седьмая,
в которой фигурируют виверна, Чет с Нечетом и таинственный дар земли гномов. Помимо этого здесь стучат сапоги, лязгает оружие, бегают многочисленные собаки, а Яльга Ясица узнает много нового из биографии Марцелла Руфина Назона
Всю ночь надо мной летал комар, одинокий и очень несчастный. Сложно сказать, чего он хотел больше — то ли поужинать, то ли просто пожаловаться на жизнь, — но, просыпаясь, я всякий раз слышала тоненькое зудение, исполненное мировой скорби. Под утро комар утешился (а может, просто наелся), и я поспешила заснуть, пока он не передумал.
Когда я проснулась, время близилось к полудню. Едва осознав этот факт, я резко села на постели. Мы что, жить тут останемся или все же попытаемся телепортироваться еще раз? Винные погреба барона Хенгерна, конечно, способны вместить еще три-четыре ковенских отряда, но вдруг какой-нибудь маг окажется непьющим?
На спинке стула, обитой розовой тканью в цветочек, висело вчерашнее платье. Сейчас оно выглядело довольно безобидным, но боевому магу не следует дважды наступать на одни и те же грабли. Злорадно поглядывая на корсет, я быстренько надела штаны, затянула шнуровку на рубашке и долго лазила под кроватью, отыскивая свои сапоги. Чутье не подвело: там они и стояли.
Из открытого окна доносился цветочный аромат — в поисках заветного лопуха Курт все же не рискнул посягнуть на клумбы баронессы. Я скоренько переплела косу и выскользнула в коридор.
За первым же поворотом я нос в нос столкнулась со Стасей. Завидев меня, горничная всплеснула руками и разразилась сердитой тирадой по-аллемански. Я ответила лучезарной улыбкой, бочком-бочком проскользнула мимо и отправилась прямиком на кухню, ориентируясь в основном по запахам. Не откажутся же они покормить голодную гостью!
Сегодня в замке царило оживление. Туда-сюда бегали слуги, всюду слышались распоряжения, под ногами шныряли многочисленные собаки — я все боялась оттоптать лапы Матильде или кому-нибудь из ее потомства. Дважды на меня налетали с подносами, и оба раза я спасалась только благодаря навыкам, полученным на практикумах у Эгмонта. Теперь я понимала, где он их приобрел.
На кухне у меня сразу разбежались глаза. Это был не какой-нибудь там закопченный закуток, о нет! В большущем зале пылали очаги, и в одних шкварчало жаркое, в других булькали соусы, а в третьих на огромных сковородах жарились пироги и пирожки. На столе возвышался огромный пирог, вокруг которого суетились разом четыре поварихи. Всем этим руководила невысокая кругленькая гномка в белоснежном накрахмаленном чепце и длинном фартуке с торчащими оборками.
Я остановилась на пороге, пытаясь понять, так ли уж сильно хочу получить свой завтрак. Но тут меня заметили. Ближайший поваренок схватил меня за рукав, усадил за маленький столик, пристроившийся в дальнем углу, и уже через пять минут я вовсю орудовала вилкой. Фаршированные поросята то ли уже кончились, то ли еще не начинались, однако миска рагу, кусок ягодного пирога и две кружки молока окончательно примирили меня со здешней кухней.
Я лениво отковыривала ложечкой присохшие к тарелке ягоды, когда на кухню быстрым шагом вошел Эгмонт. Он тоже был одет по-дорожному.
— Так и думал, что ты здесь, — вместо приветствия сообщил маг, ногой пододвигая себе табуретку. Столика хватило как раз на нас двоих, и я подумала, что, если придет Сигурд, кто-то окажется лишним. И я даже знаю кто.
— И тебе доброе утро… Когда мы отбываем?
— Через час с четвертью. — Эгмонт жестом пресек все попытки поставить на столик еще одну миску. — Я все утро вычислял траекторию телепорта. Не знаю, могу ли я хоть что-то гарантировать, но, во всяком случае, я сделал все, что от меня зависело.
— Если не можешь гарантировать ты, то кто же тогда может? — философски заметила я, допивая молоко. — И потом, если даже твой телепорт перекосило, что уж говорить о ковенских?
Прежний Эгмонт непременно сделал бы мне замечание о нарушении субординации и цеховой солидарности. Нынешний же довольно хмыкнул.
Четыре поварихи торжественно пронесли пирог через всю кухню. Гномка бдительно следила за тем, как его ставят в печь, и прикрикивала, когда ей казалось, что подчиненные действуют слишком неаккуратно.