Путь к звёздам

Арсеньев Сергей Владимирович

Карлуша... гм, нет, так язык не поворачивается называть его сейчас. Не Карлуша он никакой. С экрана на нас, гордо и уверенно, смотрит Император людей, Карл III. То есть нет, он пока ещё не император формально. Коронация вот прямо сейчас и произойдёт. Потом будет присяга, а после неё сюрприз какой-то. Карлуша в пенале это всё нам с Лёшкой разболтал.

И вот, началось. Наш строй замер, всё внимание - на экраны. Там отмытый до блеска и аккуратно причёсанный Карлуша в парадном и точно подогнанном по фигуре мундире преображенского полковника (из чего его шили - непонятно) с зелёным скаутским галстуком на шее, говорит небольшую речь. В общем, он, как законный наследник последнего императора Англо-Саксонской империи,

провозглашает создание новой Империи, наследницы и правопреемнице последней. Себя же Карлуша объявляет императором и берёт себе коронационное имя Карл Третий. После этого он молча протянул руку, откуда-то из-за пределов экрана достал новенькую серебряную корону и сам надел её себе на голову. Корона - это всего лишь обруч из металлической ленты в палец шириной со стилизованным звездолётом на лбу. И она, вообще-то, не серебряная, а стальная, как Карлуша по секрету рассказал. На корабле просто нет столько серебра, чтобы на корону хватило. Вернее, есть конечно, но не станем же мы разбирать электронные приборы, чтобы серебро или золото оттуда выковыривать и в корону переплавлять. Пусть стальная будет пока, не важно, всё равно издалека не заметно. А потом, позже, мы не то что корону серебряную, мы трон императору сделаем из чистого золота, нам не жалко.

Затем присяга была. Текст присяги крупными буквами полз по голоэкрану и мы все хором повторяли его. А потом... потом Карлуша как-то буднично и даже вроде как лениво заявил, что мы сейчас, вот прямо сейчас, в настоящее время, уже движемся к нашему новому дому, к новой планете, которую решили назвать Аврора.

И на экране нам показали цифры - координаты и параметры нашей новой родины. Это далеко, очень далеко, за сектором джанго. Мы даже не знаем, кто там живёт рядом и живёт ли кто разумный вообще. Но на Авроре разумной жизни не было, это совершенно точно, планету англо-скасонцы исследовали довольно подробно и даже собирались до войны колонизировать её, останавливало лишь расстояние - слишком далеко от Земли, а так весьма приятная во всех отношениях незанятая планетка.

Что началось сразу же!! Нас ведь целая толпа, коридор битком набит. Мы! Летим! Домой!! Шум, рёв, вопли. Ну, дети же, мы ведь всё-таки дети. И тут...

"СЛУШАТЬ!!", - рявкнул с голоэкрана нарядный Карлуша. И когда гомон чуть утих, продолжил: "К исполнению государственного Гимна Человечества... СМИРНО!!!".

И только я один в строю знал, что именно сейчас мы услышим, ведь это я случайно подсказал Карлуше. Начавший было перемешиваться строй быстро выровнялся, мы подтянулись, выпрямились, и...

Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе, Земля в иллюминаторе видна, Как сын грустит о матери, Как сын грустит о матери, Грустим мы о Земле, она одна.

Не знаю, кто это поёт, но голос я этот определённо слышал раньше, я слышал это исполнение. Как Карлуша и говорил, в Информатории удалось найти старинное каноническое исполнение. И теперь мы слышим живой голос уже давным-давно умершего человека. Голос, которым Песня зовёт за собой, зовёт нас в бой.

А звёзды тем не менее, А звёзды тем не менее Чуть ближе, но всё так же холодны, И

как в часы затмения, И как в часы затмения Ждём света и земные видим сны.

Неверие, удивление, даже изумление вижу я на чумазых лицах ребят вокруг. Гимн? Вот это - гимн. Но потом, постепенно, приходит понимание. Да, именно Гимн и ничто иное. Карлуша молодец, он сразу понял это, настоящий император. Другим нужно больше времени на осознание.

И сейчас это вовсе не грустная песня, какой её когда-то задумывал автор. Для нас, для всех нас, даже для тех, кто родился и вырос не на самой Земле, всё равно Земля - это Родина. Это как мама. Даже больше, чем мама. И песня будит древний могучий Гнев. Желание защитить маму. Или хотя бы отомстить за неё.

И снится нам не рокот космодрома, Не эта ледяная синева, А снится нам трава, трава у дома Зелёная, зелёная трава.

А слёзы... что слёзы? Ну и что? Ну и пусть. И пусть текут, пусть. И у меня текут. И Лёшка рядом со мной сопит и судорожно сглатывает.

У нас нет больше нашей Земли. Но мы-то, мы-то пока ещё есть.

А мы летим орбитами, Путями не избитыми, Прошит метеоритами простор, Оправдан риск и мужество, Космическая музыка Вплывает в деловой наш разговор.

Этот куплет я не помню совершенно, я не пел его Карлуше. Но как же он к месту тут! Как будто специально про нас написано, про наш "Феникс".

В какой-то дымке матовой Земля в иллюминаторе, Вечерняя и ранняя заря, А сын грустит о матери, А сын грустит о матери, Ждёт сына мать, а сыновей Земля.

Жди нас, мама, жди. Мы вернёмся, мы ещё обязательно вернёмся. Мы будем работать, будем очень много работать. И ещё больше будем учиться. Наш новый император сегодня про учёбу правильно сказал в своей коронационной речи. У нас тут нет учителей, зато есть учебники, есть записи лекций на все случаи жизни по всем предметам. Нас некому контролировать, некому ставить нам двойки и пятёрки, а потому контроль будет особенно жёстким. Ведь самый лучший контролёр - это собственная совесть.

Путь до Авроры, нашей новой родины, не близок. А "Феникс" наш, конечно, корабль большой, надёжный, вместительный, но вот скоростными параметрами воображение он отнюдь не поражает. Медленный он, честно говоря. И телепать нам в этакой тесноте до Авроры на "Фениксе" ещё полгода. Но даром они не пройдут, эти полгода. Теперь, когда работает реактор, заработают и информационные терминалы в пеналах. И мы будем учиться. Император просил до прибытия на Аврору всех окончить курс хотя бы восьмилетней школы.