Путь к звездам
Шрифт:
…Добре пришел в себя и открыл глаза. Все тело сильно болело. Ему казалось, что у него проломлена голова. Он попытался было встать, но не смог. Тогда, осторожно приподняв сильно болевшую голову, он огляделся вокруг.
— Что это, сон? Почем знать, может я уже умер? Может, так умирают здесь, на Венере!
Он сильно ущипнул себя за руку.
— Нет, пока еще жив. И вот и ранец…но здесь не хватает нескольких коробок! Посмотрим, как обстоит дело с моими
Он поочередно ощупал свои руки и ноги и хорошенько вытянул их.
— Ничего, работают… Только здорово болят. Добре сделал усилие, сел, оперся о скалу и недоумевая, взглянул на высокий свод из блестящего базальта.
Пенящийся поток водопада и подземное озеро сверкали перед ним, как осыпанные алмазами.
— Исключительно интересное озеро, — пробормотал ученый, — здесь должно быть очень богатая водяная фауна. Сущее сокровище для гидробиологии!
Вспомнив о своем положении, он прежде всего попытался снестись со своими товарищами по радио, но аппарат его бездействовал.
— Э-эх, эта чертовщина, видно, испортилась! — огорченно сказал он и принялся снова исследовать пещеру.
— Смотрите, пожалуйста, куда меня приволокла эта гадина? Как же это случилось, что я еще живу? Может у нее не было аппетита? Сильное хлопанье крыльев заставило его обернуться. В тридцати метрах от него, осьминог оплел своими щупальцами какое-то животное серого цвета. Животное это было чем-то вроде летучего пресмыкающегося с очень маленькими глазками, характерными для пещерных обитателей.
«Если я отсюда куда-нибудь выберусь, — подумал он, — я назову его «пещерным рамфоринхом (Rhamphorhynchus Cavernicolus)… [21]
Но то, что ему довелось тотчас же увидать, было слишком потрясающе, чтобы он мог записать свою идею.
Осьминог охватил крылатого ящера и теперь изо всех сил сжимал его своими щупальцами. Тот отчаянно защищался, ударяя его двумя большими клыками, выступавшими из пасти, и, вцепившись в него когтями, бешено рвал синее тело осьминога. Около них, на полу пещеры, образовалась целая лужа черной крови.
21
рамфоринх — Rhamphorhynchus — ископаемое пресмыкающееся из группы летающих ящеров; остатки известны из верхнегорских отложений Европы. Длина около 0,5 м. Большой и длинный клюв был усажен острыми зубами, пищей служила рыба.
Это была борьба не на жизнь, а на смерть.
Чудовища сплелись в дикой схватке. Кости летучего ящера трещали, и движения его становились все слабее и слабее.
Отчаянным усилием осьминогу удалось охватить щупальцем шею врага. И снова послышался хруст ломающихся костей.
Ящер испустил пронзительный крик, судорожно ударил крыльями несколько раз подряд и остался неподвижным.
Осьминог медленно выпустил жертву из своих липких щупальцев. Насытившись мясом побежденного врага, он неподвижно лежал на полу пещеры.
Добре озабоченно глядел
— Так вот почему ты бросило меня, чудовище! Чтобы схватиться с этой гадиной! А вдруг тебе теперь придет в голову попробовать твои силы на мне…
Как будто угадав его мысли, осьминог медленно пополз на него.
Добре отступал, пока не ударился спиной о скалу.
— Будь, что будет! Но пусть это страшилище не воображает, что Аурелиана Добре можно взять «голыми руками»…
Он наклонился, схватил острый, увесистый камень и со всей силы бросил им в липкое тело осьминога.
Даже не заметив удара, животное продолжало наступление. Старый ученый отчаянно бомбардировал его, но все было напрасно!
Теперь осьминог был только метрах в десяти от него.
Ухватив обеими руками огромный булыжник. Добре швырнул им в чудовище. Но в ту же минуту случилось нечто, чего нельзя было предвидеть и что, конечно, не имело ничего общего с брошенным профессором камнем. Скалистые стены пещеры заколебались. Адский грохот обрушивающихся скал покрыл даже несмолкаемый рев водопада.
Добре инстинктивно отступил в низкую нишу, открывавшуюся в ближней скале. Когда каменный град немного стих, он тихонько высунул голову из своего убежища и оглянулся.
Первое, что ему бросилось в глаза, был труп его врага, раздавленного грудой острых камней. Только несколько щупальцев чудовища виднелись из-под камней и судорожно бичевали воздух. Одно из этих извивающихся щупальцев задело Добре, и он падая докатился до самого берега озера. Это было его спасением, — через минуту на место, где он только что стоял, убийственным градом посыпалась новая лавина камней.
Когда грохот обвалов окончательно замолк, совершенно оглушенный грохотом профессор медленно поднялся. Чтобы немного прийти в себя, он несколько раз подряд открыл и закрыл глаза.
— Так! Осьминог погиб, а я вот живу, — заметил он, наконец.
И очень довольный таким разрешением положения, прихрамывая подошел к одному из щупальцев чудовища и принялся тщательно исследовать его ткани в свою лупу…
Зрелище, открывшееся перед глазами руководителя экспедиции в проломе стены, было поистине удивительным. Недалеко от подземного озера, на камне сидел профессор Аурелиан Добре и методично орудовал своими инструментами.
— Профессор, дорогой мой! Наконец-то я вас отыскал! Как дела? Жив — здоров? Да отвечайте же, отвечайте!
Погруженный в свое занятие, Добре даже не поднял головы. Он только сделал ему знак рукой, продолжая укладывать в металлическую коробку с формалином толстые куски синей эпидермы.
Путешественники быстро расширили отверстие и, один за другим, пробрались через него во вторую пещеру. Несколько мгновений спустя, все они собрались вокруг биолога. Сидя спиной к ревущему водопаду, между скал и огромных булыжников, профессор держал на коленях одно из щупальцев осьминога. Он был так увлечен своей работой, что буквально не находил возможности отвечать на вопросы. Только закончив операцию, он поднял глаза и взглянул на них.