Путь Кочегара I
Шрифт:
Жар, родившийся где-то в груди, пронесся через правое плечо и руку, после чего проник в сжимаемую мной кочергу. Орудие осветилось маленькими черными язычками, похожими на пляшущий дым. Я сделал резкий выпад и достал кочергой одного из противников в плечо. Раздался хлопок. Бандита отбросило в сторону, развернуло несколько раз вокруг своей оси и ударило о встроенный в стену шкаф. Тонкие дверцы проломились, не выдержав. Головорез влетел внутрь небольшого пространства, заполненного одеждой и разной бытовой мелочевкой.
Я покачнулся, почувствовав слабость в теле.
— Черный огонь! Ха-ха! — рассмеялся носатый. — Ублюдок Ли, и правда,
Клинок главаря окутался черными язычками, которые выглядели намного крупнее и опаснее моих. Носатый замахнулся фальшионом, под который я успел подставить щит. Мне показалось, что в меня врезался грузовик. Мое тщедушное тело бросило о стену. Послышался треск. То ли досок, то ли позвоночника. Боль эхом прокатилась по всему телу.
Я скатился на пол и затих, не в состоянии подняться. Кочерга выпала из моих рук, и я потянулся за своим оружием.
— Дерьмо! — ругнулся я, когда тяжелый сапог прижал мою кисть к полу.
— Толстяк Чен долго терпел твои выходки, Ублюдок Ли. Но любое терпение рано или поздно кончается! — пафосно воскликнул главарь. — Ты получил наглядный урок, средний сын. Больше тень твоего отца тебя не защитит. Мы ждем возврата долга, и нам без разницы, где ты возьмешь деньги. Но если вздумаешь сбежать, мы достанем тебя хоть в глубоких подземелья, хоть на высоких вершинах! Три золотых монеты, Ублюдок Ли. Время пошло!
Давление на моей руке ослабло. Я медленно повернул голову. Бандиты забирали своих побитых подельников и уводили прочь.
— А мои фубы?! Кто мне ответит за фубы?! — прошепелявил негодяй, которому я вломил первым.
— Заткнись! У тебя и так их не было.
Отправленный в шкаф смог оклематься, а вот тип, которому я заехал в лоб, так и остался валяться в беспамятстве. Его подхватили под руки и под ноги, после чего вынесли из дома.
Морщась, я кое-как уселся на полу и прислонился к стене. Горячка боя сходила на нет, тело горестно ныло, многочисленные раны кровоточили и болезненно пульсировали. Отличный первый день в своем новом пристанище я провел. Неужто высшие сущности рассчитали время специально? Или мне просто не повезло реинкарнировать в самый поганый момент? Или же жизнь господина Кона все время состояла из подобных эксцессов? Судя по количеству шрамов и увечий, последнее не казалось таким уж неправдоподобным.
Том первый. Глава 4
[Сати Бхоль]
Ученица-практик ничуть не удивилась, когда к ее сюзерену снова пришли выбивать долги. Ли Кон никогда не отличался сдержанностью в азартных играх. И созданные им же долги отдавать было не в его принципах.
После ночи лихорадки господин вел себя донельзя странно. Он и раньше не страдал адекватностью, но Сати успела к нему немного привыкнуть. По характеру влиятельный отпрыск был жестоким, резким, вспыльчивым, непримиримым и эгоцентричным. Господин Кон любил наслаждаться своим привилегированным положением и получал удовольствие от унижения слабых.
Теперь же Кон вел себя иначе. Сати пока не могла понять, что именно с ним произошло, но в любом случае ждать чего-то хорошего от Ублюдка Ли не следовало. Несмотря на мерзкий характер, полным идиотом он не был. Умел притворяться, когда требовалось извлечь какую-то выгоду. Так что Сати оставалось
Напрямую она вредить ему не могла, как и покинуть без веского повода. Ли Кон это знал, поэтому никогда не поручал ей грязных дел и не делал непристойных предложений. Он знал, как вывести ее из себя, не нарушая при этом правил. Ученица Ордена Семи Облаков была обязана пять лет служить своему сюзерену верой и правдой. Только тогда она могла получить шанс продвинуться вверх по иерархии практиков, а также расплатиться за обучение и доспехи. Отказ от служения повлечет за собой строгие санкции вплоть до лишения доспеха и изгнания из Ордена. Она не могла пойти на такой риск.
Оставалось лишь терпеть выходки сюзерена и стараться минимизировать ущерб, который он наносил окружающим. Смерть господина для ученика-практика являлась также плохим знаком, но не настолько критичным, как предательство. В жизни всякое случается. Нельзя требовать от ученика, чтобы он защищал сюзерена от всех опасностей.
Когда к особняку прибыли люди Толстого Чена, Сати обрадовалась. По округе ходили слухи, что Ли Кон окончательно впал в немилость отца, лишился его незримой протекции. А потому появился реальный шанс, что ее сюзерена, наконец-то, прикончат, и она освободится от тяжкого бремени. Да, возвращаться в Орден со столь дурными вестями будет непросто, но она переживет все невзгоды. Очистив душу от налипшей скверны, приведя Цунь-Ши-Дао в порядок, она, наконец, сможет продолжить свой жизненный путь в мире и согласии.
Бхоль спряталась на заднем дворе вместе с Мо-Шэн, пока налетчики воевали внутри. Старая служанка охала, искренне переживая за своего господина. Впрочем, Сати знала, что ее интересует лишь теплое местечко в особняке, поскольку ей платили хорошие деньги по меркам окрестных селений. И она будет до последнего защищать свою занятость. На выходки господина Мо-Шэн охотно закрывала глаза, пока они не касались ее лично.
Через какое-то время шум прекратился. Люди Чена стали покидать дом, забирая раненых. Их голоса слышались с другой стороны особняка.
— Кажется, все закончилось, — произнесла девушка.
— Кошмар! И ведь стражу не позовешь на помощь… — всплеснула руками Мо-Шэн.
— Молодой господин заслужил, — процедила Сати.
— Не стоит так строго судить господина Кона, — покачала головой служанка. — Он ведь всей своей памяти лишился этой ночью.
— Это правда? — удивилась ученица.
— Истинно так. Злые духи отобрали все воспоминания у бедняжки!
— Поразительно, если это действительно так. Господин Кон легко мог наврать с четыре короба, преследуя свои собственные интересы.
— Какие там интересы! Ему действительно худо! Так что полегче с господином, Сати.
— Я проведаю, как он там поживает, — пожала плечами девушка.
Бхоль проверила давление в котле, после чего направилась обратно в дом. Ее боевой доспех был урезанной, ученической версией и весил всего около тридцати килограммов. Поэтому она могла ступать относительно малошумно — скрипучие доски не сильно прогибались под ее общим весом.
Сати прошла по заляпанному кровью коридору и заглянула в хозяйскую спальню, дверь в которую была снесена с направляющих. Окровавленный господин Кон сидел у стены, опустив голову. Только она обрадовалась тому, что ее служба подошла к концу, как молодой человек поднял голову. Все-таки жив. Настроение Сати сразу упало.