Путь командарма (сборник)

Бортников Сергей Иванович

– Было дело, – согласился Потапов.

– Помнишь нашу любимую?

– А как же!

– Давай в два голоса…

– Давай!

Генерал набрал полную грудь воздуха и, выдохнув, весело затянул:

Начинаются дни золотыеВоровской неприглядной судьбы,Крикнул: «Кони мои вороные,Черны вороны, кони мои!».Вот подъехал я быстро и смело,Ловко выпрыгнул я из саней,Нежно обнял я девичье тело,И на сердце мне стало милей.И всю ночь я не спал до рассвета,Целовал ее в грудь и уста,Долгожданного ждал я ответа,Вороные все ждали меня.И

чтоб замуж скорее отдали,Много денег я отдал отцу,А как только ответа дождался,Вороные умчали к венцу.И чтоб жизнь ее сделать, как в сказке,Темной ночью я в банк проскользнул,Набрал денег мешок под завязку,А с деньгами опять ускользнул.Так мы прожили с нею три года,Но ведь счастью бывает конец,Нас постигла беда и невзгоды,И всему был виною отец.Как-то в карты он раз проигрался,Денег не было, нечем платить.Попросить у меня постеснялсяИ решил на меня заявить.Разлучили с женой молодою,Посадили в Бутырку-тюрьму.И большим меня судом судили,Я был сослан в глухую тайгу.Так три года я там проскитался,Сил уж не было больше страдать,Как-то раз удалось ухитриться —Обмануть часовых и удрать.Прибегаю в родной городишко,Вот уж дом, вот конюшня моя,А как только к конюшне пробралсяВороные узнали меня.И заржали мои вороные,Я их гладил рукою в ответ.Вспоминаю те ночки былые,А хозяйки давно уже нет.А хозяйка сидела в остроге,Проклиная злодейку-судьбу.И она там невинно страдалаЗа мою, за большую вину.Прошел месяц, и вот в воскресеньеПод конвоем ее повели.Я стоял и дрожал от волненья,Рядом кони стояли мои.И рванулися черные кони,Сколько было у них только сил,Двух конвойных они задавили,Я ее на лету подхватил.Мы летели, а пули свистелиНо догнать нас они не могли,Потому что, как вихорь, летелиЧерногривые кони мои.А как только погоня утихла,В поцелуях мы оба сплелись,Снег копытами кони взрывалиИ все дальше, все дальше неслись.Мы ушли от проклятой погони,Перестань, моя детка, рыдать,Нас не выдали черные кони,Вороных им теперь не догнать.

Как в его родное Мочалово, далекое от воровской романтики, попал этот блатной фольклор, Потапов и сам не мог объяснить. Но песенку, которую он впервые услышал от своего отца – Ивана Андреевича, при случае распевала вся мужская половина деревни. Конечно же, и в соседних Рыляках, откуда был родом Ковинов, тоже неплохо знали ее слова.

Увлекшись пением, друзья не сразу заметили, что футболисты прекратили бесцельную беготню и теперь, раскрыв рты, слушают «бесплатный концерт».

– Ну, чего уставились? – наконец-то вернувшись на землю, закричал Тимофей Егорыч. – Развесили уши… Гоняйте дальше свою клизму!

Зона

Территория освобожденной Западной Украины.

1939–1940 годы

(По так и не опубликованному исследованию Сергея Ткачева «Зона»)

Удивительно, но после официального принятия новых членов в дружную семью советских народов у Страны Советов появилось сразу две западные границы. Старая – внутренняя и новая – внешняя.

Пограничники, охраняющие старую границу по реке Збруч, говорили, что несут службу «на зоне». Раньше так выражались только те, кто работал в лагерях или тюрьмах. Но с 1939 года

сторожевые функции предписали и солдатам в зеленых фуражках. Ведь с недавних пор они бдили лагерь нового типа, одну большую Зону – Западную Украину и Белоруссию, а чуть позже – и Буковину с Прибалтикой.

Служить «на зоне» доверяли только бывалым бойцам, срок демобилизации которых все откладывали и откладывали до лучших времен.

А те почему-то никак не хотели наступать.

Часто «на усиление» старой границы посылали тех, у кого закончилась служба на новой – той, что в спешном порядке обустраивали вдоль живописной речки Буг.

Секрет «усиления» раскроется только с началом Великой Отечественной войны, когда героические стражи советских границ, чудом уцелевшие в первые дни кровавой бойни и теперь вместе с воинами доблестной 5-й армии организованно уходящие на восток под непрерывными ударами германских войск, попробуют закрепиться на бывшем рубеже, где, по их сведениям, должны быть и железобетонные доты, и артиллерийские погреба с механизированной подачей боеприпасов, и автономные подземные электростанции, и системы для круглосуточной подачи воды, и казематы для отдыха.

Но там уже не было ничего этого.

Их ждали только бывшие сослуживцы, копающие окопы перед зданием заставы, и плакат: «Социализм сотрет все границы капитализма».

Однако мы сильно опередили время, пропустив практически весь период становления на новых землях власти рабочих и крестьян.

Началось оно, это становление, привычно – с депеш, реляций, донесений.

Так, руководство погранвойск НКВД УССР с помпой сообщило в Москву, что 18 сентября в районе заставы Сатанов с противоположного берега реки Збруч к нашим пограничникам подошла группа жителей села Калагаровка [24] в количестве 300 человек с оркестром и флагами «чтобы выразить свою благодарность».

24

Калагаровка – село в Гусятинском районе Тернопольской области Украины.

В тот же день на основании этого донесения начальник политического управления пограничных войск НКВД СССР дивизионный комиссар Петр Никифорович Мироненко состряпал свой рапорт для высшего руководства страны: «В районе заставы “Сатанов” к нашей границе подошла группа польских жителей села Калагаровка в количестве 500 человек с оркестром и красными флагами, чтобы поприветствовать РККА и поблагодарить за освобождение из-под гнета польских панов».

Чувствуете разницу?

А ведь потом, используя подобную «методу», из одного сбитого вражеского самолета «лепили» два, из нескольких уничтоженных танков – десять, из сотни взятых в плен – тысячи.

При этом свои потери скромно делили на два, а то и на три.

Есть ложь, большая ложь и… статистика, как говорят англичане.

Очередное повышение

Москва, столица Союза Советских Социалистических Республик.

Май 1940 года

Георгий Константинович в новеньком парадном мундире медленно пересек Красную площадь и в третий раз за последние пять минут остановился, размышляя, как себя вести.

Сегодня его впервые вызвал сам товарищ Сталин. Чего следует ожидать от встречи с ним? Повышения, опалы?

Жуков раскрыл портсигар, размял любимую папироску и закурил. «Герцеговина Флор» – все как у вождя, только тот набивает табак в трубку английской фирмы «Данхилл», а генерал предпочитает наслаждаться куревом по старинке.

…Помощник мгновенно доложил Иосифу Виссарионовичу о прибытии «героя Халкин-Гола» и, согнувшись в три погибели, как старорежимный холоп, услужливо распахнул перед генералом дверь.

– Ком… – поднеся руку к козырьку, попытался отрапортовать Жуков, но Сталин, уже шедший ему навстречу, не дал этого сделать.

– Отставить…

– Есть!

– Поздравляю с успешным выполнением задания партии и правительства.

– Служу Советскому Союзу!

– Присядьте…

– Спасибо!

– Мне вот что хотелось бы узнать, многоуважаемый Георгий Константинович… Каким вы находите сегодняшнее состояние наших вооруженных сил? Точнее, техники, находящейся у нас на вооружении…

– Я искренне горжусь нашей Рабоче-крестьянской армией, способной решать любые, самые сложные, задачи…

– Гордиться не возбраняется. Я уже выслушал победные реляции основных героев освободительного похода на Запад. Точнее, тех, кто считает себя героями. На самом деле все оказалось не так просто. Поэтому давайте без шапкозакидательства и долгих вступлений. Начните с авиации. Какие машины проявили себя лучше во время ведения военных действий, какие – хуже…

Лоб Жукова покрылся испариной.