Путь конкистадора
Шрифт:
Высокий Олень сидел рядом со Снимающим Голову, посмеиваясь над конскими ухаживаниями. Гарсия поделился с ним своими мыслями и объяснил, какой он видит выход. Высокий Олень тотчас же согласился.
— Разумеется, Снимающий Голову. Народ часто лишает собак возможности размножаться, чтобы они жирели и становились вкуснее. Здесь будет то же самое. Мы можем сделать это прямо сейчас!
Он вскочил на ноги и проворно накинул петлю на шею жеребца.
«Высокий Олень отлично управляется с арканом», — заметил Гарсия.
Жеребец, частично прирученный, почти не вырывался.
Конюшие
Несмотря на полную неопытность, операция оказалась успешной, изрядных размеров мошонка осталась лежать на песке, когда животное вскочило на ноги. Крови было немного. Казалось, лошадь нисколько не пострадала в результате операции.
Гарсия был доволен, путешествие подходило к концу, а он все больше воодушевлялся связанными с лошадьми перспективами. Если Народ начнет разводить лошадей, хорошо бы иметь породистый табун. Отец Гарсии всегда настаивал, что для размножения следует использовать только лучших животных. Наверняка будут столкновения с Крушителями Черепов, а те начали использовать лошадей раньше и будут использовать впредь. Значит, Народу просто необходимы самые лучшие лошади.
«А этого можно добиться, — верил Гарсия, — кастрируя неудачных жеребцов». При правильном разведении каждое новое поколение будет лучше предыдущего.
Глядя на некоторых своих диких, несдержанных товарищей, Гарсия испытывал сомнения. Смогут ли эти люди осмыслить столь долгосрочные планы?
«Они всегда жили сегодняшним днем, мало задумываясь о будущем», — рассуждал Гарсия. Но он обнаруживал среди Народа мудрых и вдумчивых людей. Койот, его тесть, был, без сомнения, очень умен. Кривые Ребра, который все больше напоминал молодому человеку правителей у него на родине, был тонким и осторожным стратегом.
Отряд приблизился к лагерю племени, послышались торжествующие крики. Люди всех возрастов мчались к ним навстречу, сопровождаемые дюжинами гавкающих собак. Всадники заранее решили въехать торжественно, прогнав табун через деревню. Люди выкрикивали приветствия, смешиваясь с лошадьми, окликали родственников и друзей.
Внезапно Гарсия, похолодев, осознал, что здесь нет никого из его семьи. Высокий Тростник, Койот, Большая Нога — никто из них не приветствовал отряд.
Глава 32
Гарсия спрыгнул с лошади и поспешил к своему типи.
«Что же стряслось, — думал он, — почему жена не вышла меня встретить?»
Он не видел признаков того, что на деревню нападали, все шло как обычно. Хуан быстро шагал между жилищ, приближаясь к своему типи. У типи он обнаружил Койота, который по каким-то совершенно неведомым причинам широко улыбался. Гарсию вывело из себя дурацкое веселье тестя.
— Где моя жена? — зло закричал он. — Что случилось?
— Все хорошо, Снимающий Голову. Ей пришло время рожать.
Почему-то
Высокий Тростник лежала на постели, ее торчащий живот был хорошо виден. Большая Нога стояла на коленях рядом с ней. Гарсия прошел через типи и опустился на колени рядом с постелью, взяв жену за руку. Она улыбнулась ему, ее большие темные глаза смотрели в лицо Снимающему Голову с тем самым обожанием, которое вечно заставляло его ощущать себя величайшим человеком на земле.
— Ты дома, муж мой. Поход был успешным?
— Да, да, — пробормотал он рассеянно. — А как ты?
— Время пришло. — Выражение ее лица почти не изменилось с началом следующей схватки. Она сильнее сжала руку мужа, но темные глаза продолжали смотреть на него. Когда он привык к полумраку жилища, то увидел у нее над верхней губой бисеринки пота. Ничего больше. Схватка прошла, и Высокий Тростник продолжила будничным тоном: — Я рожу нам прекрасного ребенка. Вы привели много лошадей?
Он просто кивнул, но она поняла, что он доволен результатами похода.
— Теперь выйди, Снимающий Голову, — прервала их Большая Нога. — Это — женское дело.
Молодой человек колебался, и теща успокаивающе похлопала его по плечу:
— Все будет хорошо. Женщины в нашей семье всегда рожали легко. Высокий Тростник отлично сложена для этого. А теперь, — она легонько подтолкнула его, — выйди и поговори с мужчинами.
Гарсия еще раз сжал руку жены и нежно погладил ее плечо. Затем вышел наружу, щурясь от яркого солнца. Шум и пыль от табуна долетали с луга за поселением. Иногда в теплом летнем воздухе слышались взволнованные крики.
— Иди присядь, Снимающий Голову, — позвал Койот.
Плетеные спинки были вынесены в тень за жилищем. Гарсия обошел типи и опустился рядом с тестем. Он был как будто оторван от реальности и ничего не чувствовал. Попытки Койота вести беседу сначала раздражали Гарсию, но вскоре мужчины уже с воодушевлением обсуждали подробности успешной вылазки. Хуан пересказал все, что произошло, особенно отметив Серую Цаплю, прикрывавшего их. Койот захихикал, когда услышал про кастрацию жеребца, и принялся расспрашивать, какие традиции бытуют у народа Снимающего Голову.
Несмотря на отвлекающую беседу, время тянулось медленно. Один раз Большая Нога вышла из типи, и Гарсия вскочил. Она сделала знак, чтобы он сел обратно, и велела одному из детей принести воды. Потом снова исчезла, и время опять медленно потянулось. Факел Солнечного Мальчика был уже низко, когда это произошло.
Даже после бесконечного ожидания Гарсия оказался не готов услышать слабый, задыхающийся крик, донесшийся из глубины жилища. За ним последовал сырой кашель и затем пронзительный вопль. Почти рев, как позже утверждал Койот. Оба мужчины тут же оказались у входа. Прошло немного времени, Большая Нога подняла шкуру, закрывающую дверной проем, и поманила их внутрь.