Путь мертвеца
Шрифт:
– Величие колдунов очень обманчиво… мой мальчик. К тому же, никто не знает, что может ждать меня в этой темной стране? Иди, не стой здесь. Вдруг станется, что россказни о выходящих с той стороны чудовищах – правда? Возвращайся в деревню и жди меня. Если я не вернусь через месяц, ты можешь попробовать пробраться назад. Там, на западе, можешь подойти к кому угодно – Рголу, Рогезу или Хейле и просить денег, должностей, чего угодно. Быть может, даже ранга ученика Теракет Таце? Только помни, что мне Черная магия не принесла ни счастья, ни силы, ни удовлетворения в мести. Понимаешь? Здесь, вдалеке от Старцев и всей Лиги, я имею силы сказать: все это было неправильно. Увы, это только слова, слова Соргена, которые передает другое существо,
Юноша несколько раз всхлипнул, раз от раза громче и протяжнее. Внезапно он опустился на колени и заплакал в голос.
– Нет, не могу я, не могу! Господин, там… в Энгоарде, вы были холодным чучелом, чужим и отвратительным, и я думал, что смогу, что у меня все получится. Но теперь вы стали прежним… почти прежним!
– О чем ты бормочешь? – спросил Девлик.
– Там, у меня в сумке, в волшебный невидимый платок завернута Черная Книга и дудочка. Мои три подарка из Пещеры. Я уже принят в Теракет Таце, господин Сорген! Увы. Сами Старцы оказали мне такую честь и приказали следить за вами. Они, наверное, знали, что их власть ослабнет в этих далеких краях, и потому не доверяли. Они обещали мне всяческие почести и возвышение – и все равно, будет ли у меня склонность к колдовству, нет ли. Я должен был идти за вами, сколько возможно, а потом вонзить в вас эту штуку! Так просто… ведь вы не чувствуете боли.
Лимбул протянул вперед руку и разжал кулак: в потной ладони лежала булавка из черной стали, с крошечной рубиновой головкой.
– Не знаю, что это такое, – придушенно продолжал Лимбул. – Но я не стану втыкать ее в вас. Пусть они убьют меня, все равно.
Девлик протянул свою тощую кисть и крепко обхватил ею трясущуюся ладонь Лимбула. Тот склонился, словно ожидая удара.
– Спасибо тебе, друг мой, – тихо сказал ему колдун. – Я никогда не забуду твоей преданности.
Возвращение Свидетеля
По бескрайней серой пустыне, раскинувшейся под необычайно крупными звездами, бесшумно и легко шел человек. Он не оборачивался назад, туда, где все меньше и меньше становилась полоса голубого неба и опускающийся вниз медовый шар солнца. Отсюда, из этого странного места, полного серебристого сияния, такого чистого, что оно казалось нереальным, светило представлялось нарисованным, смягченным кистью художника для того, чтобы прямой взгляд не обжигал роговицу глаза. И не только солнце – весь мир, оставшийся за спиной Девлика был застывшей яркой картиной стоявшей посреди ночной пустоши. Невообразимо длинной и все еще высокой, однако к следующему рассвету, очевидно, колдун уже не сможет лицезреть ни единой капли голубого цвета.
Это его не огорчало. Стоило мертвому телу пересечь границу света и тени, Девлик сжался, ожидая каких-то перемен, но ничего не почувствовал. Лимбул, стиснувший кулаки, стоял и смотрел на него с той стороны, словно за барьером из прозрачнейшего стекла. Вот он раскрыл рот, задавая вопрос – но колдун не расслышал слов.
– Все в порядке! Возвращайся, – ответил он и нахмурился. Собственный голос звучал для него как-то необычно… словно гудел только в голове, заставляя вибрировать кости черепа. Девлик повторил то же самое еще раз, громче – и понял, что этот придушенный шепот не расслышать даже на расстоянии вытянутой ладони. Пустыня украла у него голос! Он попытался набрать в гнилую грудь как можно больше воздуха и даже покачнулся – так легко ему удалось развести в стороны ребра. Ему почудилось, что через тело он слышал треск сухожилий и костей.
– Уходи! – завопил Девлик, отчаянно взмахнув рукой. Лимбул открыл рот и наклонился, тщетно и усердно вслушиваясь в тишину. Потом он беспомощно развел руками, на что колдун еще раз повелительно взмахнул рукой. Слуга грустно кивнул и поплелся прочь.
С тех пор прошло не очень много времени –
Ноги тонули в пыли, застилавшей окрестности толстым слоем. Он бугрился кругом с таким непривычным рисунком – никаких волн или округлых крошечных торосов, как это бывает в настоящей пустыне. От удара сапога пылинки взмывали наискось вверх и летели с необыкновенной быстротой, как крошеные камушки, пущенные из катапульты. Смотрелось это потешно, но Девлику быстро наскучило однообразное зрелище. Несколько раз он взмахнул рукой, потом постарался загрести воздух полой плаща. Конечности едва не отрывались, двигаясь с потрясающей скоростью и резкостью. Привычного сопротивления воздуха здесь не существовало. Девлик вынул из кармана платок и, отведя руку подальше, отпустил его. Комок ткани рухнул вниз, как камень, подняв все тот же веер быстролетящих пылинок. Удивленный, колдун поднял платок и сунул его обратно. Вот почему никакое живое существо не может существовать за Границей! Оно умирает, лишенное воздуха. Значит, россказни о чудовищах, услышанные в деревне Последних – выдумка. Девлик еще ни разу не встречал чудовищ, которым не требовалось бы дышать.
Вокруг царил жуткий холод. Сначала колдун думал, что ему просто кажется, отчасти из-за мертвенного и яркого серебристого сияния звезд. Затем он провел еще один эксперимент: взял фляжку и вылил из нее воду. Капли упали вниз крошечными молниями; когда же он расковырял пыль, чтобы найти их, то обнаружил только кусочки льда. Судя по всему, вода мерзла чуть ли не на лету! Да уж, это место не очень гостеприимно. Только мертвецу и можно ходить по этим пустым землям – да и тот, вероятно, рискует замерзнуть. Девлик пошевелил руками и ногами, ожидая услышать предательский треск заледеневшей плоти или хотя бы почуять тяжесть в мертвых мускулах. Нет, ничего. Судя по всему, тело оживленного волшебным образом норга имеет слишком мало общего с телом обыкновенного человека. Раз так, опасаться нечего.
Девлик шагал размеренно, подгоняемый размеренно и беззвучно хлопающим по ногам и заднице плащом. Он будто бы был сделан из жести, так резво болтались за спиной его полы. Шаг, другой, третий. Сотня, вторая, десятая. Через несколько часов после расставания с Лимбулом Девлик вдруг остановился, как вкопанный. Быстрым жестом он вынул из кошеля нечто крошечное и поднес к лицу на раскрытой ладони. Заколка из темной стали и крошечный камушек на ее кончике, таинственный волшебный прибор, выданный слуге для слежки за господином. Что же в нем такого? Чего опасаются Старцы? Сейчас он мог думать о них совершенно без напряжения и прежней беспрекословной подчиненности. Не обманчиво ли это чувство? Быть может, ловушка или какая-то заковыристая интрига? Усевшись на корточки, Девлик вынул меч и провел лезвием у головки заколки. Посыпались искры, а красный камушек упал в пыль и запылал там, как вылетевший из костра уголек. Бормоча невнятные слова, колдун поводил над рубиновой точкой перевернутой ладонью.
– Ага! – прошептал он. – Вот оно что.
Похлопав себя по бокам, он сунул руку в длинный деревянный футляр, что висел на бедре. Наружу был извлечен серый и зернистый, как наждак, камень. Девлик легонько стукнул им по острию Вальдевула, чтобы отколоть кусочек. Размерами он был намного крупнее срезанной рубиновой головки, но это колдуна не волновало. Он приставил отломанный кусочек к булавке и снова стал бормотать слова заклинаний. Ночь прорезала тусклая вспышка, едва заметная под ярким небом. Девлик поднял булавку перед своим носом, зажав в двух пальцах и вертя из стороны в сторону. Довольно осклабившись, колдун кивнул, а потом быстро откинул полу плаща и с размаху всадил переиначенный амулет в бок.