Путь Моргана
Шрифт:
— Ты выстроил настоящий дом, — одобрительно произнес Росс, присаживаясь на стул. — Садись, Морган, иначе мне будет неловко.
Ричард смущенно сел.
— Я рад видеть вас, сэр.
— Так я и понял. Мало кто обрадовался моему приезду.
— Видите ли, люди боятся любых перемен.
— Особенно если имя этим переменам — Роберт Росс. Нет-нет, Морган, не возражай: я все понимаю. Ты каторжник, но не преступник — в том-то и разница. К примеру, я не считаю преступником и Лукаса. Ты не знаешь, за что его отправили на каторгу? Дело в том, что мне нужны факты, чтобы подкрепить свою теорию.
— Лукас жил в одном лондонском пансионе, ему не позволяли
— А что, по-твоему, случилось на самом деле? — заинтересованно спросил майор.
— Похоже, девушка увлеклась Лукасом, а когда поняла, что он не ответит ей взаимностью, решила отомстить. Суд продолжался десять минут, мастер, у которого работал Лукас, не явился, поэтому вступиться за обвиняемого было некому. Но насколько мне известно, лондонские суды так загружены работой, что даже присутствие мастера ничего бы не изменило — а может, его просто не впустили в зал заседаний. Лукас отрицал свою вину, но ее подтверждали двое истцов. Суд поверил им и приговорил Лукаса к семи годам каторги.
— Еще одно подтверждение моей теории! — воскликнул Росс, вытягивая перед собой ноги. — Такие истории — распространенное явление. Да, среди каторжников есть мерзавцы и подлецы, но я заметил, что большинство стараются никому не доставлять хлопот. Мы приглядываем лишь за некоторыми. На каждого каторжника, которого мы вынуждены то и дело подвергать порке, приходится три-четыре человека, которых не пороли ни разу. Среди них есть и такие, кто просто испытывает отвращение к тяжелому физическому труду. Английские судебные процессы построены по одному и тому же принципу: кто-то высказывается в пользу обвиняемого, кто-то — против него. В судах редко представляют улики и доказательства.
— Многие из нас совершили преступление, будучи пьяными, — добавил Ричард.
— Значит, так было и с тобой?
— Не совсем, хотя ром сыграл здесь свою роль. Я был главным свидетелем в деле об обмане чиновников акцизного управления, поэтому меня упекли за решетку, чтобы я не смог дать показания. Это произошло в Бристоле, а судили меня в Глостере, где никто меня не знал. — Ричард перевел дыхание. — Но сказать по правде, сэр, во всем виноват только я.
Этот человек напоминал Россу кельтского воина — темноволосый, загорелый, со светлыми глазами и выразительным лицом. Высокий рост он, должно быть, унаследовал от предков-англичан, а мускулы окрепли от тяжелой работы. Тела пильщиков, каменщиков, кузнецов и лесорубов неизменно поражали силой и грубоватой красотой — при условии, что их сытно кормили, а на острове Норфолк до сих пор хватало еды. Но что будет дальше — неизвестно.
— Ты так и пышешь здоровьем, — заметил Росс. — Впрочем, ты ведь и раньше никогда не болел.
— Мне удалось сохранить здоровье благодаря каменному фильтру. — Ричард кивнул в сторону массивной чаши. — А еще мне просто повезло, сэр. Мне редко приходилось голодать, мне было некогда бездельничать и, следовательно, болеть. Но если бы я остался в Порт-Джексоне — кто знает? Хорошо, что вы отправили меня сюда еще шестнадцать месяцев назад. — Его глаза весело блеснули. — Я люблю рыбу, а здесь ее множество. Я вымениваю ее на свою порцию солонины.
Мактавиш приоткрыл лапой дверь, протиснулся в щель и присел у ног Ричарда,
— Боже милостивый! Неужели это Уоллес? На Макгрегора он не похож.
— Нет, сэр, это внук Уоллеса от местного спаниеля Дельфинии. Его зовут Мактавиш, он отлично ловит крыс.
Росс поднялся.
— Поздравляю, Морган: теперь у тебя есть удобный и прочный дом. Должно быть, летом здесь прохладно благодаря обшивке стен, а зимой тепло.
— Мой дом в вашем распоряжении, сэр, — невозмутимо произнес Ричард.
— Находись он поближе хоть к какому-нибудь очагу цивилизации, я отнял бы его у тебя. Ты проявил предусмотрительность, построив его в конце долины. Никто из моих офицеров не любит пешие прогулки, за исключением лейтенанта Кларка, а они должны быть всегда рядом со мной. — «И кроме того, дом расположен слишком уединенно, чтобы служить жилищем губернатора острова, — мысленно добавил Росс. — Кто знает, что придет в голову каторжникам?» — Но со временем к тебе придется кого-нибудь подселить.
Ричард проводил гостя до лесопилки, где Сэм Хасси и Гарри Хамфрис уже атаковали новое бревно.
— Сэр, меня назначили старшим пильщиком, поэтому я хотел бы поговорить с вами — как только у вас появится время, — сказал Ричард.
— Лучше сделать это прямо сейчас, Морган. Говори.
Они обошли все ямы поочередно, Ричард рассказывал о том, как его осенило поручить женщинам затачивать пилы и очищать бревна от коры. Он показал места, где можно было вырыть новые ямы, перечислял людей, которых хотел бы взять в подручные, сообщил, что один день в неделю пильщикам позволяют спиливать дерево для собственных домов, и предлагал переделать одну из запасных продольных пил в поперечную.
— Но эту работу я никому не доверю, — заключил Ричард, стоя на краю последней ямы. — Нет ли среди прибывших Уильяма Эдмундса? — спросил он, уверенный, что майор Росс знает имена всех переселенцев, свободных и каторжников.
— Да, он где-то здесь. Он в твоем распоряжении.
Ричард удовлетворенно улыбнулся: смена власти на острове прошла для него безболезненно. Оказалось, майор Росс вполне способен беседовать с каторжником, как с обычным человеком. Может, поэтому он и отправил Ричарда на остров?
В пятницу девятнадцатого марта, в тихий и ясный день «Сириус» вошел в гавань возле Сидней-Тауна и принялся разгружаться. На судне уже спускали шлюпки, как вдруг капитан заметил, что его отнесло слишком близко к скалам Пойнт-Хантера; паруса упустили ветер и повисли. Шкипер Келти решил исправить положение, поймав ветер с кормы, но как раз в этот момент бриз сменился сильным порывом. Паруса вновь обвисли. Едва склянки пробили полдень, нахлынула волна и понесла судно бортом на риф. Вооружившись топорами, матросы срубили мачты до настила палубы и стали спускать шлюпки, путаясь в тросах и парусах. Чтобы помочь им, с берега и с «Запаса» отправили лодки, но никто не надеялся добраться до гибнущего судна вовремя. Коварный прибой уже разбушевался и перехлестывал через изогнутый край кормы там, где он сходился с прямым бортом. Пока матросы лихорадочно пытались убрать с палубы упавшие снасти, с судна на берег бросили семидюймовый трос и обвязали его вокруг сосны. Благодаря этому тросу морякам удалось перебраться на берег, избежав ярости полуденного прилива. Но поскольку трос висел над самой водой, прибой изрядно помял капитана Джона Хантера, и майор Росс удостоверился, что его проклятия подействовали. Впрочем, все могло кончиться гораздо хуже: если бы судно затонуло, Хантера ждал бы трибунал в Англии.