Путь на Багряный остров
Шрифт:
Глядя на него, мне стало немного неловко за свою ложь. Но с другой стороны, как знать – вдруг судьба заставит их встретиться снова. И, возможно, тогда вместо того, чтобы скромно вздыхать в сторонке, он проявит большую решимость. Подойдет к ней, поговорит, объяснится. Ведь Аднер хороший человек, и недалеко то время, когда его имя прогремит по всему герцогству, а то и на весь мир. Ну и чем он тогда будет ей не пара?
Что же касается самой Роккуэль… Несмотря на избалованность, девушка умна, и потому, узнав все подробности, не станет над ним
Аднер попытался выяснить подробности нашей встречи в мельчайших деталях, и мне пришлось мягко выпроводить его, окрыленного, прижавшего розочку к груди, из каюты, сославшись на срочные дела.
К счастью, дела нашлись сразу: прибыл наш заказчик – господин Кайл, веселый и жизнерадостный.
– Рад вас видеть, капитан Сорингер. Знаете, весь Эгастер шумит.
– Я тоже рад вас видеть, господин Фамагосечесийт, – по неизвестной мне причине на этот раз его имя легко сорвалось с языка. – Только я в недоумении: с чего бы ему шуметь?
– Ну как же, как же – ведь это именно вы спасли «Иоахим Габстел», можно сказать, от неминуемой гибели. Надеюсь, вы посвятите меня во все подробности?
Насчет «всего Эгастера» Кайль явно погорячился, даже если учесть, что штаб-квартира Ост-Зейндской Торговой Компании находится именно здесь, а сам король имеет в ней немалую долю; но все равно приятно.
– Всенепременнейше, но давайте сделаем это по пути на Острова. Заодно уж и время скоротаем. Кстати, когда мы отправляемся? Думаю, к вечеру все будет готово.
– Пусть бы даже и вечером, – жизнерадостно улыбнулся Кайль. – Все мои дела закончены, и я готов отправиться прямо сейчас. Разве что господин Кнофт хотел бы переговорить с вами до отлета.
Тому, что Гаруэл Кнофт находится в Эгастере, я не удивился. Из Опситалета тремя днями позже отправлялся пассажирский корабль, и в связи с нашей задержкой, а также из-за большей скорости он легко обогнал «Иоахима Габстела».
– А о чем господин Кнофт хотел со мной поговорить? – осторожно поинтересовался я, но Кайль только неопределенно пожал плечами, то ли не зная, о чем будет разговор, то ли давая понять, что будет лучше, если все объяснит сам Кнофт.
– Вы знаете, Сорингер, я, пожалуй, на «Небесный странник» сегодня и переберусь. А чего откладывать? Отправиться мы можем в любой момент, да и кухня у вас на корабле – это нечто.
– Как будет угодно, каюта для вас готова, – надеюсь, пожать плечами у меня получилось не менее выразительно, чем у него.
На этом мы и распрощались.
Немного поразмыслив, о чем же хочет переговорить со мной Гаруэл Кнофт, и так и не придя ни к какому выводу, я решил прогуляться по Эгастеру. Посмотреть на женщин, безумно любящих щеголять в мужских шароварах, да и просто потолкаться среди людей. Погода разыгралась,
Отлично пообедав – Амбруаз особенно расстарался, вероятно в честь моего возвращения, – я отправился в город. Уже на трапе меня догнал вопрос Аделарда:
– Капитан, может быть, я с вами?
Я взглянул на него, на Гвенаэля рядом, тоже смотревшего на меня вопросительно, и отрицательно покачал головой:
– Спасибо, парни, мне хочется побыть одному, насколько это возможно. Если есть желание, прогуляйтесь сами, но только так, чтобы наши пути не пересекались постоянно. И к вечеру обязательно всем быть на борту.
Смысла в сопровождении нет: Эгастер славится тем, что для того, чтобы попасть здесь в неприятности, пусть даже ночью и на окраине, необходимо быть полным неудачником. Городские власти борются с преступностью сурово, иной раз даже чересчур жестко. Но и результат налицо. Добро ведь можно нести и с помощью откровенного зла, равно как и сотворить немалое зло, желая только добра. В Эгастере как раз первый случай.
Что же касается Ордена Спасения… При всем к вам уважении, парни, вряд ли у вас получится помочь мне, если Орден устроит в Эгастере охоту на меня, – слишком уж серьезная сила.
Гулял я совершенно бездумно, без всякой цели, только для того, чтобы запастись впечатлениями перед долгим полетом на Острова, когда многие дни меня будут окружать одни и те же лица и весь мир сойдется до крошечной палубы «Небесного странника». Посмотрел представление бродячих комедиантов на главной площади, украшенной сложной фонтанной композицией из переплетающихся в танце крылатых змей.
Труппа играла пьесу, довольно злую по содержанию, высмеивая короля и его окружение.
«Интересные вещи получаются, – размышлял я на ходу. – И порядка в Эгастере больше, чем в Дигране, и выглядит он богаче, но вот тебе пожалуйста: в самом центре столицы открыто смеются над самим королем, и стража не спешит разогнать комедиантов. Мало того, еще и смеется вместе со всеми».
Я совсем уж было собрался присесть под навесом одной из харчевен, приглянувшейся мне еще по прошлым визитам в Эгастер, когда взгляд случайно наткнулся на вывеску книжной лавки.
Встретил меня, вероятно, сам владелец – невысокого роста старик с седой бородой клинышком и умным взглядом выцветших от времени глаз.
– Что угодно господину? – спросил он, внимательно меня оглядывая.
Наверное, он готов был услышать, что мне нужна книга о похождениях какого-нибудь героя-любовника, иллюстрированная многочисленными цветными гравюрами, выполненными в жанре откровенного натурализма. Но когда я сказал, что меня интересует что-нибудь из работ Иолисена Лидвейга, торговец отшатнулся, изменившись в лице:
– Вы что, молодой человек! Его трактаты запрещены во всех известных мне землях! – он понизил голос до шепота, окинув взглядом пустующую лавку.