Путь на север
Шрифт:
— Пресветлый? Всемилостивый? — гневная волна оказалась столь сильной, что даже глубокая медитация на миг дала трещину. — Всемилостивый распял тебя на твоих же дверях?! Встать! — приказ прозвучал резко, с рычащими нотками, сопровожденный вздергиванием за собранные в пучок волосы Елиша, от чего тот громко и болезненно взвыл. — Ты пойдешь со мной. Ты это уже видел перед тем, как прибили тебя. Посмотришь еще раз на его всемилостивость!
Громовой волк, не обращая внимания на состояние только что спасенного им человека, потащил бедолагу по деревне, заставляя
— Пресветлый, говоришь, — рычал он, вытаскивая из крохотной детской ладошки ржавый гвоздь и залечивая рану собственной кровью. На детях и женщинах он перестал ее жалеть. — Всемилостивый?
Женщина, все еще висевшая на проеме, сквозь слезы наблюдала за излечением своего сына. Она не звала на помощь, не просила воды, как многие мужчины. Она просила только об одном.
— Спасите его… Спасите его… Спаси его, Кунга…
— Все будет хорошо, не волнуйся, — взглянул на нее Дарий. — Твой сын просто потерял сознание. Оно и к лучшему.
— Спасибо, Кунга, — произнесла она, когда громовой волк в очередной раз распорол себе когтем ладонь, залечивая ее раны.
— Я не Кунга. Мое имя Дарий, — недовольно проворчал он, опускаясь у стены дома и не обращая внимания на заливающие его струи дождя. Женщина была последней. — Это я виноват, — парень поднял взгляд на сбившихся в кучу под хлипким навесом уставших израненных людей. Чуть в отдалении были аккуратно уложены тела не переживших таких издевательств. — Если б я не призвал дождь…
— Это ты призвал дождь? — изумленно воскликнула дородная лемирка. — Темным не под силу благословенная вода! Тем более, Кунге! Только Пресветлый Эран обладает властью над небесами!
— Пресветлый, значит? Всемилостивый? — вновь повторил заезженную фразу громовой волк. — Я вам точно скажу одно. Никогда ни один светлый бог не карал невинных, не распинал детей. Нет. Ваш Эран никак не Всемилостив.
— Что же нам делать теперь? — решился задать вопрос Елиш, которого громовой волк таскал за собой от дома к дому, заставляя смотреть, как он снимает и лечит истерзанных жителей. — Нас не пощадят, это понятно. Теперь наказание может быть только еще строже.
— Соберите вещи, которые сможете унести с собой. Я проведу вас через лес.
— Проклятый лес? — ужаснулась женщина из иллир. — Туда нельзя ходить! В нем водятся демоны…
Она запнулась, внезапно осознав, откуда пришел к ним их спаситель.
— Я проведу вас, — твердо заявил Дарий, отлипая от стены и поднимаясь на ноги. — И нет там никаких демонов. Когда-то ваши народы жили там. Вы сами увидите по пути. Многие храмы еще сохранились и потрясают своей красотой. Уверен, вам будет полезно увидеть величие собственных предков и сравнить его с тем жалким существованием, которое ведете сейчас.
Никто ему не возражал. Несмотря на то, что Дарий спас всех этих людей, они его откровенно опасались. Для них он был демоном, вышедшим из Проклятого леса и сейчас заманивающий их за собой. От откровенного побега их удерживало только то, что демон вряд ли стал бы лечить тех, кого собирался
Сам же парень старался максимально отстраниться от излучаемых иллирами и лемирцами эмоций. Ему предстоял тяжелый разговор с Лесом. Имисса была совершенно права, говоря о том, что здесь нет его власти. Несмотря на кровное родство с Риалой, богиней жизни, это место принимало его лишь номинально, признавая его полезность. Тяжело вздохнув, он с легкой вспышкой электричества развеял созданный колдуном ливень, вызвав изумленный ропот со стороны спасенных им людей. Отправив их собирать вещи, Дарий направился к лесу и попытался установить с ним контакт.
Это было тяжело. Создавалось ощущение, что сам остров люто ненавидит собственных обитателей, жаждая уничтожить любого из них, кто посмеет пересечь незримую границу. За время этого ментального спора с могучей волей, старательно давившей на него всей своей тяжестью, громовой волк невероятно измотался, вспотел и обозлился. Наконец, после очередного своего довода в пользу возвращения отверженных под руку истинных богов, Лес сдался, напоследок мстительно вонзив ему в ладонь острую колючку, мгновенно выросшую на стволе дерева, через которое он и вел свой диалог. Пальнув в ответ слабенькой молнией, Дарий ощутил признание некоего перемирия.
— Да уж, — хмыкнул он, выдирая из ладони колючку. Яда на ней не было.
Дождавшись возвращения дородной лемирки с закутанным в теплые вещи крепышом, парень повел испуганно жмущийся отряд за собой. Рядом с ним шагал очень знакомый мальчик — лемирец, один из ребят, преследовавших когда-то Аркиса.
— Ну спрашивай уже, — недовольно бросил он парнишке, не решавшемуся задать вертевшийся на языке вопрос.
— Кунга…
— Дарий! Мое имя Дарий! Не называйте меня кунгой!
— Прости, господин, — испуганно отскочил лохматый подросток, решив, что разгневал лесного демона.
— Ай, — махнул рукой парень, — похоже, это мое проклятие. Везде получать прозвища. Что ты хотел спросить?
— Это ведь ты был тогда, когда мы Аркиса…
— Я.
— Ты ведь его спас? Спас и спрятал в Проклятом лесу? Его хотели отправить на Арену.
— Почти угадал.
— Что с нами будет? Это ведь мы с братом ему руки резали. Нас теперь казнят?
Дарий взглянул на юношу. При внешнем несколько диковатом облике, лемирец оказался довольно умен. Смог сложить два и два.
— Не мне вас судить. Да и не Аркису. Мальчик еще слишком молод и может сгоряча натворить бед. Попробуйте с ним поговорить для начала, а там видно будет.
Больше к нему никто не подходил. В облике волка без своих способностей на преодоление пути от пиратского лагеря к деревне уходила половина дня. Сейчас же, когда ему приходилось вести больше сотни человек, среди которых были женщины и дети, продвижение замедлилось еще сильнее и стало очевидно, что идти им предстоит минимум пару дней.