Путь на юг
Шрифт:
Полыня своим топоришком и щитом защищал его спину. Дубыня был его последней надеждой на жизнь. Полыни понимал, что пока Дубыня бьется, живет и он, поэтому Полыни защищал его спину больше, чем самого себя.
Богатырь Дубыня проламывал в строю хазар настоящую просеку, но хазар было слишком много, и в конце концов он стал уставать, а в усталости пропускать удары. Вскоре и Дубыня и Полыня, получив по десятку ран, истекали кровью.
Понимая, что наступает последний миг жизни, Дубыня и Полыня прижались
— Полыня, радуйся, скоро мы попадем в рай! — с болезненной веселостью кричал Дубыня, из последних сил опуская топор на голову ближайшего хазара.
Полыня сползал на колени и стонал в ответ:
— Я уже почти в раю.
В его грудь уперлось хазарское копье, от смерти Полыню защищала тонкая стальная пластина на нагруднике.
— Хороша дамасская сталь, — заплакал Полыня, обломком щита прикрывая голову от занесенного меча.
Он закрыл глаза, готовясь принять смерть. Но к его удивлению удара не последовало.
Полыня открыл глаза и увидел, что хазары густой толпой бегут к своему лагерю.
— Что случилось? — толкнул он Дубыню.
Дубыня сам нечего не понимал, только таращил огромные глаза.
— Хазары дрогнули, — сказал он.
— Они отступают? — проговорил Полыня, с трудом осознавая его слова, но через секунду, поняв, что произошло, стащил с головы шлем, быстро зачерпнул им воды, и, держа его на вытянутых руках, побежал в город.
Он надеялся еще спасти свою жену.
Глава 111
Конь под князем Вячеславом был убит почти сразу, как только началось сражение. Ему дали другого коня, но и этого через минуту убили.
Погибли и другие кони.
Хазарские лучники специально выбивали коней.
Понятно — они хотели лишить славян надежды на спасение. Без коня далеко не уйдешь.
Пришлось князю сражаться, как простому воину, пешим. Оберегая его, вокруг князя встали его дружинники, но ряды их быстро таяли. Слишком неравны были силы вятичей и хазар.
Но когда князь совсем утратил надежду на спасение, вдруг хазары побежали. Не понимая в чем дело, князь даже попытался броситься за ними в погоню.
Это старинное правило, — бей врага, пока он не опамятовался. Но, сделав несколько шагов, князь понял, что на погоню не было сил ни у него, ни у дружинников.
Пользуясь передышкой, обессиленный князь рухнул на землю.
Земля была твердой и горячей, точно ее разогрела кровь, пролитая множеством людей, убивавших друг друга для того, чтобы человек, объявивший себя властителем одних, смог получить еще больше власти и золота.
Те же, кто шел на смерть по его приказу, либо умирал, либо получал крохи.
Их добыча была ничтожна, но для нищих она казалась огромной, потому что на нее можно было купить женщину
Земля дрожала, словно от гнева за бесцельно отданные жизни.
Кто-то тронул князя, и он открыл глаза. Рядом с ним стоял воевода, в изодранной, окровавленной одежде. Улыбаясь, он протягивал князю флягу.
Князь приложил флягу к губам и сделал глоток. Такой вкусной воды он в жизни никогда не пил. И князь стал жадно глотать воду, пока фляга не опустела.
Вода принесла ему силы, и он, подхваченный руками верных дружинников, встал.
Окинув взглядом поле битвы, он все понял, — в берег уткнулось множество кораблей, но еще больше кораблей плыло по реке, конца их колонне не было видно, они приставали к берегу, и с них выходили странно-бледнолицые воины, и они присоединялись к огромному войску на берегу, делая его еще больше. И конные отряды неслись к хазарскому лагерю. И хазары на конях, и пешком, и на телегах бежали в разные стороны.
— Где княгиня и княжич? — спросил князь Вячеслав.
— Все живы, — сказал воевода Тур.
К князю подбежала княгиня и сын, и князь обнял их и стал целовать. От радости князь Вячеслав плакал.
— Как вы спаслись? — спросил он.
— Пока мужчины сражались, хазарам было не до женщин и детей, потому мы и спаслись, — сказала княгиня.
Тем временем к князю Вячеславу подъехало несколько всадников в стальных доспехах.
У самого молодого, почти мальчика, на плечах был символ княжеской власти — пурпурный плащ.
Князь Вячеслав, отстранил жену и сына, вытер заскорузлой от пыли и крови ладонью слезы с глаз, приложил руку к груди и представился:
— Я князь вятичей — Вячеслав.
— Я князь словен Гостомысл, — сказал мальчик и подал знак, показывая, что он желает сойти с коня.
Всадники соскочили с коней и помогли Гостомыслу слезть с коня.
— Друг мой, — сказал князь Вячеслав, — мы уже совсем отчаялись, источник воды в крепости пересох, и мы умирали от жажды, поэтому мы решили, что смерть в бою будет менее мучительной. Если бы ты не пришел на помощь, то
мы бы все погибли.
— Я рад, что успел, — сказал Гостомысл.
— Но каким образом ты оказался в этих местах? — спросил князь Вячеслав. — Словене ведь далеко на севере.
— Мы ходили по нашим землям, собирая дань. Сейчас шли на Киев, но около Рязани нам встретился твой посланец Твердислав, он и сообщил о вашем бедственном положении, — сказал Гостомысл.
Князь Вячеслав пожаловался:
— Никто из наших соседей не пришел к нам на помощь. При твоем отце такого не было. Твой отец был сильный воин.
— Впредь все соседи будут приходить на помощь друг другу, — твердо пообещал Гостомысл. — Для того мы и вышли в поход.