Путь на Землю
Шрифт:
– Вовремя мы оттуда убрались! – прошептал Лоран.
– Верно, – так же тихо согласился Клейн. – Опасно торчать на дороге у столь габаритного исследователя. Интересно, почему он проигнорировал нашу команду?
– Осязал скафандры, и принял за часть пейзажа, – догадался Лоэ. – Теперь один из коридоров отпадает. Я боюсь очутиться в логове такого большого зверя. Вдруг их много? Вряд ли разумно проверять эту гипотезу.
– Почему же? – возразил Клейн. – Любопытно взглянуть, откуда взялось непонятное существо. Как вы думаете, Смит, это хищник?
– Густав, вы видите здесь что-либо, всё равно движущееся или нет, чем могла бы питаться такая крупная особь? Вот и я не вижу. Если подумать, странно.
– Зверюга отказалась питаться
Лоран говорил легкомысленным тоном, хотя уверенность его таяла. Размеры обитателя подземелий произвели сильное впечатление. Лоран ощутил настоятельную потребность как можно быстрее исчезнуть из пещер, ему казалось безосновательным сомневаться в том, что остальные рассуждают аналогично. Лоран забыл принять во внимание различие между собой и спутниками. Неожиданно заговорил Смит.
– Вы ошиблись, Лоэ. Здесь четыре дороги, а не три.
– Да, но четвёртый путь означает возвращение, и обещает больше всего неприятностей, разве мы прибыли сюда затем, чтобы на них нарываться?
– А разве нет? – возразил вампир. – Трудно сказать, что собой представляет животное и каков его метаболизм, а также пищевые предпочтения, но тревожно, что вопрос остался открытым. У меня, как у хищника, свой взгляд на предмет. Размеры организма превышают допустимые пределы. Он не может существовать. Если существует, значит, тому должно быть разумное объяснение.
Клейн и Кретон с любопытством наблюдали за спором, сейчас они очень походили друг на друга.
– В том, что говорит Смит, бесспорно, есть резон, – заявил Клейн. – Вот только найдётся ли время на эксперименты?
То ли Кретон заразился авантюризмом новых товарищей, то ли стыдно было выглядеть трусом в глазах извечного соперника, но капитан почти не колебался.
– Рискнём, – сказал он и первым углубился в только что оставленный коридор.
За ним устремился Клейн, потом Смит, и, наконец, с тяжёлым вздохом и такими же предчувствиями – Лоэ.
Идти вниз оказалось легче, и передвигались довольно быстро, даже Лоран почти успевал за остальными. Казалось, что после проползшего монстра должна была остаться слизь, а то и что-либо более неприятное, но стены выглядели чистыми, даже запах практически стёрся. Иногда Лоран начинал думать, что чудовище ему просто померещилось. Впрочем, товарищи держались уверенно, и азартная погоня продолжалась.
Друзья спешили, но нагнать обитателя этих мест не смогли, и когда достигли так недавно оставленной пещеры, события предстали в самом разгаре. Невозможно было теперь определить, кто напал первым и почему, поэтому, внезапно оказавшись на поле боя, все четверо приостановились, пытаясь сходу решить трудную задачу собственного места в наблюдаемых событиях.
Эолийцы атаковали сверху, и в немалом количестве, а гигантский пещерный червяк держал оборону. Он и в узком коридоре произвёл впечатление шустрого существа, а на просторе показал себя как успешный боец. Все три отростка энергично поворачивались и выплёвывали в нападавших сгустки какого-то вещества. Эолийцы довольно успешно увёртывались, а снаряды, падая в воду, заставляли её яростно кипеть.
В руках у Кретона и Клейна как по волшебству появилось оружие, и, несмотря на серьёзность момента, Лоран мысленно усмехнулся: он догадывался, что тогда на берегу озера демонстративно оставлено далеко не последнее.
Сражение продолжалось. Пришельцев из иных миров игнорировали обе стороны, и они получили великолепную возможность вообще оставить в покое чужую, отвергаемую сердцем и разумом войну. Это был не их бой, и самым разумным казалось развернуться и уйти, но команда осталась на месте. Теперь предстояло сделать следующий выбор. Все четверо колебались. Рассудок молчал. Ещё меньше помогали эмоции. Даже пострадавший
Вампир по какой-то причине ближе всех принял к сердцу развернувшиеся события. Лоэ увидел, что Смит взволнован. Глаза мерцали ярче обычного, ноздри раздувались, втягивая стылый пещерный воздух. Вампир или переживал драматизм минуты, или почуял в атмосфере нечто задевающее лично его.
Конечно, Лоэ попытался бы расспросить, потому что неуёмная любознательность лежала в основе его характера, но тут один из плевков червя достиг-таки цели. Подбитого эолийца отбросило в сторону, и всем четверым чужакам показалось, что они услышали крик. Корчась в муках, эолиец начал падать в кипящую воду, и тогда Смит первым принял сторону одной из сторон. Моментально освободившись от защитной одежды, он выбросил тело в воздух. Крылья взметнули ветер, вампир преодолел невеликое расстояние, руки его подхватили падающего эолийца у самой воды. Он успел в последнее мгновение. Вообще всё мероприятие выглядело на редкость рискованным. Тяжело, почти на грани возможного Смит набрал высоту. Вампир явно стремился выйти за пределы боевого пространства и спасение раненого считал единственной задачей. Несвоевременный гуманизм его подвёл. Когда вампир со своей ношей повернул к берегу, один из снарядов червяка достал и его.
Собственно говоря, сгусток вещества задел вампира по касательной и совсем не сбил, но Смита развернуло в воздухе, и он начал терять с таким трудом набранную высоту. Вампир отчаянно взмахнул крыльями, пытаясь удержаться над озером. Второе попадание могло окончиться скверно, и всё же Смит цепко держал ношу.
Клейн решился. Выбор выбором, однако, оставлять товарища в беде – последнее дело. Вполне достаточно, что решение принял Смит. Густав вскинул оружие и выстрелил в червяка. Казалось, мощное изобретение могучей цивилизации размажет примитивное существо по окружающим скалам, и война закончится, едва начавшись, но действительность как всегда обманула надежды. Там, где энергетическая волна соприкоснулась с лоснящимися боками монстра, вспух гигантский волдырь, лопнул, и из поражённого сегмента вывалилось содержимое. Кретон выстрелил секундой позднее. Реакция у берена была не хуже, чем у верона, просто ему пришлось пережить на один шок больше: ведь он впервые увидел воочию метаморфозу вампира. Лопнул второй сегмент, огромное тело задёргалось в конвульсиях, но не сдохло, как следовало предположить. Из зияющих отверстий выпали серые куски плоти и начали двигаться, собираться в самостоятельные живые существа. Эти личинки мало походили на породившее их создание, но сутью обладали той же. В верхней части почти сразу выделились бьющие отростки, правда, по одному, но для дела этого оказалось достаточно. Личинки открыли прицельную стрельбу по обидчикам, то есть, по Клейну и Кретону.
Верон и берен имели боевой опыт. Без единого взгляда или слова, они моментально сплотились. Недавние враги обернулись единой ратью. Сражение продолжалось. Хотя действия новорожденных червяков поражали активностью, долго противостоять огневой мощи и профессиональным навыкам берена и верона они не могли. Малые размеры и проворство противника затруднили прицеливание, но на уничтожение каждой личинки хватало одного энергетического заряда.
Большой червяк начал проявлять заметное беспокойство. Ещё один сегмент тела задёргался и лопнул изнутри без всякого воздействия извне. Новая волна личинок целенаправленно хлынула на Клейна и Кретона. Оба бойца, впрочем, восприняли новое событие хладнокровно. Проворством они не уступали противникам, а защитная одежда уберегала от поражающей субстанции. Сражение вышло ожесточённым и скоротечным, затем сверху навалились эолийцы, и главный червяк спасовал. Изуродованное тело приняло в себя выживших бойцов, неуклюже втянулось в тесный коридор и исчезло, оставив на камнях куски подгорелой плоти. Преследовать монстра никто не рискнул.