Путь начинался с Урала
Шрифт:
— Вы здесь нужны, — уверяли его.
Но Левшунов стоял на своем.
— Мой старший сын погиб под Москвой, я отправил на смену младшего и сам хочу мстить врагам, — доказывал он военкому.
И вот солдат-коммунист, парторг батареи Левшунов уже в первых боях на орловской земле показал себя храбрым и отважных воином.
…Гитлеровцы продолжали наседать. Маскируясь в высокой ржи, их танки вплотную приблизились к нашему переднему краю. Челябинцы пустили в ход противотанковые гранаты.
В том бою отличились многие. Хочется упомянуть имя автоматчика рядового Тимошенко. Его окружили до десяти гитлеровцев. Но боец не растерялся.
В те дни ожесточенные бои развернулись на подступах к Орлу. С севера, востока и юга наши войска все ближе подходили к городу. Нависая с севера, наша бригада вместе с другими частями корпуса создавала для противника угрозу окружения. Челябинцы смело уничтожали фашистскую нечисть. 5 августа 1943 года Орел был взят. Эта весть быстро облетела добровольцев. Стихийно возникали митинги, воины клялись и впредь беспощадно бить врагов, изгоняя их с родной земли. Салют Москвы озарил начало нашего боевого пути, возвестил всему миру об освобождении города Орел. В тот день я был безмерно счастлив. Ведь с Орлом у меня было связано многое. Здесь я окончил военное училище в 1937 году, а затем более года в нем служил командиром взвода.
5 августа наш корпус получил новую задачу: с рубежа Ильинское, Гнездилово прорвать оборону противника и овладеть железнодорожной станцией Шахово.
Ночью мы совершили 70-километровый марш. К утру 6 августа наша бригада сосредоточилась в районе Коробецкая, Шестаково. После авиационной и артиллерийской подготовки добровольцы рванулись вперед. Фашисты сопротивлялись с отчаянием обреченных. Челябинская бригада наступала на левом фланге корпуса и вскоре вырвалась вперед. Мощным ударом челябинцы взломали на своем участке фашистскую оборону и совместно с 30-й мотострелковой бригадой овладели населенными пунктами Китаево, Булгаково и Андросово.
Особенно сильные бои развернулись на подступах к Шахово. Обходным маневром наша бригада к исходу дня 8 августа ворвалась на окраины Шахово. На железнодорожных путях противник оставил эшелоны с награбленным имуществом, боеприпасами, продовольствием. Вскоре, однако, немцы предприняли мощную контратаку. Всю ночь шел ожесточенный бой. И все же утром станция была в наших руках.
В оперативной сводке Совинформбюро за 9 августа 1943 года сообщалось: Западнее Орла наши войска, продолжая продвигаться вперед, заняли железнодорожную станцию Шахово (34 км западнее Орла) и ряд населенных пунктов. В боях на этом участке противник несет тяжелые потери в живой силе и технике… В районе железнодорожной станции Шахово только в одном населенном пункте нашими частями обнаружены десятки немецких танков, подбитых в последних боях огнем советской артиллерии. Захваченные на этом участке в плен солдаты и офицеры противника сообщили, что их 253-я пехотная дивизия в боях за последние три дня потеряла до половины своего личного состава. Нам было приятно читать эту сводку: наша бригада уничтожила до десяти немецких танков, более 500 солдат и офицеров и многих пленила.
9 августа на НП бригады, располагавшийся в районе Щахово, приехал генерал Г. С. Родин. Командир корпуса,
— Освободим Орловщину — представьте к награде наиболее отличившихся, сказал он, вытирая платком вспотевшее лицо. — А сейчас слушайте новый приказ.
Генерал кратко изложил обстановку, данные о противнике и наших войсках. В 14.00 нам предстояло выступить в направлении Челищево, Прилепы, Клинск и нанести удар по гитлеровцам с целью перерезать шоссейную дорогу Брянск — Орел, последнюю коммуникацию, связывающую орловскую группировку врага с его тылом.
Генерал отбыл. Я вызвал командиров батальонов и рот, командиров приданных бригаде подразделений и поставил перед ними задачи. Времени оставалось немного. Офицеры быстро разошлись по подразделениям. В указанное время бригада снялась с занимаемого рубежа, а к вечеру подошла к речушке Лубна. В заболоченной пойме реки застревали танки, автомашины. Мы переправлялись целую ночь. На рассвете 10 августа вступили в бой.
11 августа бригада освободила населенный пункт Маяки, а к вечеру вышла на шоссейную дорогу Орел — Карачев. Вдоль шоссе мы расставили танки, артиллерию. Наступила ночь. Челябинцы окапывались, создавали оборонительные сооружения. Командиры торопили людей. Мы понимали, что враг вскоре заявит о себе. И не ошиблись. На рассвете наблюдатели доложили: со стороны Орла движется танковая колонна.
Нам пришлось выдержать тяжелый бой. Противник значительно превосходил нас в боевой технике. Его танки лезли напролом. На экипаж лейтенанта Акиншина двигалось пять средних танков. Храбрецы выстояли. Челябинцы Мордвинцев, Сурков, Марченко не отступили с занимаемого рубежа.
Немцы, видя, что в лоб идти бессмысленно, начали обтекать наши фланги. Но там мы предусмотрительно сосредоточили танки и артиллерию. Экипажи, которыми командовали офицеры Тарадымов, Пупков и Коротеев, сумели выдержать натиск врага.
Несколько дней мы удерживали дорогу Орел — Карачев. Бригада, другие части наших войск в ожесточенных боях обескровили в этом районе гитлеровцев. Понесли ощутимые потери и мы. Ряды челябинцев поредели. По пальцам можно было сосчитать оставшиеся в строю танки и автомашины.
Тридцать дней из пятидесяти, в течение которых продолжалась Курская битва, наша бригада провела в непрерывных боях. Уже одно это потребовало от танкистов-челябинцев исключительной выносливости и выдержки, неиссякаемого наступательного духа. Мы несколько ран ходили в наступление, отражали многочисленные контратаки противника, которые часто заканчивались рукопашной схваткой. И всегда люди бригады держались стойко, дрались мужественно.
Участие в Курской битве — одной из величайших битв Великой Отечественной войны — вызывало чувство гордости у всех моих однополчан. Ведь в этой битве был сломан хребет гитлеровской армии.
Размышляя о минувших боях, я приходил к выводу, что нам и впредь следует совершенствовать огневую выучку, учиться осуществлять на поле боя гибкое маневрирование. Оставляла желать лучшего и маскировка танков. Все это и многое другое вытекало из опыта боев на Курской дуге.
Через два-три дня мне удалось съездить в Орел. Город-красавец лежал в руинах. Я с трудом отыскал Садово-Монастырскую улицу. Здесь в доме номер двадцать девять я снимал когда-то квартиру. Меня тепло встретила хозяйка Анна Андрияновна. От нее я узнал о судьбе ее двух сыновей — Юрия и Игоря. Они служили в Красной Армии.