Путь наверх, или Слишком красивая и слишком доступная (Королева отморозков, или Я женщина, и этим я сильна!)
Шрифт:
Неожиданно дверь распахнулась – и на пороге появился врач. Он попросил Гарика выйти в коридор и сел рядом со мной на стул.
– Как себя чувствуете, Лана Владимировна?
– Неплохо. Было бы лучше, если бы вы сняли эту чертову капельницу. Я могу вставать и не считаю, что мне так уж необходим постельный режим.
– Может быть. Именно об этом я и хочу с вами поговорить.
– Кстати, как здоровье моей подруги?
– Ей досталось побольше, но она уже вне опасности. Пару недель – и мы можем ее выписать, но не раньше. Лана Владимировна, я хотел уточнить. Вам известно,
– Я беременна?!
– Я не думал, что сделаю для вас открытие.
– И какой срок?
– Не маленький, но и не большой. Я могу отвести вас на УЗИ. Но мне хотелось бы сказать вам, что после отравления и нешуточного нервного срыва возникли некоторые проблемы с вашим здоровьем. Необходимо сделать аборт – иначе ваша жизнь и жизнь вашего ребенка будут в опасности.
– Само собой.
Я выдернула иглу из руки и попыталась встать. Встав, я подозвала Гарика и взяла у него тысячу долларов и протянула деньги врачу.
– Я хочу знать, кто отец ребенка.
– Как это? – выпучил глаза врач.
– Очень просто! Ты должен сделать мне любые анализы и назвать точный срок и день зачатия. Это возможно?
– Конечно, возможно. Только зачем вам это нужно? В любом случае придется делать аборт.
– Заткнись. Делай то, что я тебе сказала. Делай УЗИ, коли, мне все равно, но я должна знать точный день зачатия.
Врач, запихнув баксы в карман, в течение долгих часов мучил меня своими анализами. Когда прозвучала точная дата зачатия, я чмокнула врача в лысину и прослезилась. Это была наша с Бульдогом ночь, вне всякого сомнения. Теперь я знала точный день, когда в моем организме зародилось маленькое чудо, и жалела только об одном: что не знала об этом раньше, иначе обязательно рассказала бы Максу. Услышав такую новость, он, может, не захотел бы так поспешно уходить из этого мира и уж тем более не захотел бы оставлять меня одну. Ни о каком аборте не могло быть и речи. Я знала, что мне предстоит выносить и родить это чудо, – чего бы мне это ни стоило.
Надев джинсы, я подошла к зеркалу и улыбнулась – пока ничего не видно. Пошла к Юльке и наказала ей соблюдать все предписания врача и глотать таблетки.
– Чупа, я обязана тебе жизнью, – прошептала Юлька.
– Ерунда. Если бы я уснула, неужели бы ты не вытащила меня на улицу?
– Конечно, вытащила.
– И я так думаю. Ты поступила бы точно так же. Ничем ты мне не обязана. Ты прекрасно знаешь, что я просто не могла поступить по-другому.
– Спасибо тебе, Чупа.
– Ты давай спи, а я скажу тебе сумасшедшую новость.
– Какую?
– Я ношу ребенка!
– Откуда ты знаешь?
– Я прошла обследование. Это ребенок Бульдога. Это будет дитя самой сильной любви на свете, которая только бывает. Знаешь, любовь все-таки не такая сука, как я о ней думала, если она преподнесла мне такой подарок.
– А ты будешь мне давать нянчить?
– Конечно! На тебя вся надежда, – засмеялась я и чмокнула Юльку в лоб.
Выйдя из больницы, я села в машину и посмотрела на Гарика.
– Ты такая радостная, прямо вся светишься. Что-то случилось приятное?
– Конечно, я же выписалась из больницы, – улыбнулась
– Чупа, рядом с Юлькой дежурят наши охранники. Можешь не переживать. Всех, кто был в тот роковой день в коттедже и трагически погиб, похоронят как положено. Семьям погибших мы оказали финансовую помощь.
– Все правильно.
– Ты опять осталась без телохранителя…
– Нет уж. Хватит всех этих телохранителей. Я бы хотела, чтобы рядом всегда был ты, – этого достаточно.
– Ты хочешь, чтобы я был твоим телохранителем?
– А почему бы и нет? По совместительству. Я хочу, чтобы ты был рядом. Ты будешь?
– Конечно, – улыбнулся Гарик. – Мне домой торопиться не надо. У меня нет места, где бы я мог задержаться. Мое место рядом с тобой. Ты как себя чувствуешь?
– Нормально.
– Чупа, я вот о чем бы хотел с тобой поговорить: кто-то капитально подставил нас со смертью Шаха. Если бы тогда в ресторане захотели убить тебя, то уже давно бы убили. Тебя подставили. Доказать, что Шаха убили не мы, мы не сможем. Это убийство по-любому ложится на наши плечи. Взрыв твоей дачи – ответное действие на убийство Шаха. Этого и следовало ожидать. Наша ошибка состоит в том, что мы не приняли нужных мер предосторожности, не усилили охрану и вообще не перевезли тебя с дачи. Просто после убийства Шаха ты так быстро пропала…
– Я нашла Бульдога и моментально к нему поехала. Когда не стало Бульдога, мне меньше всего хотелось думать о Шахе.
– Чупа, ты любила Бульдога? – грустно спросил Гарик.
– Да, и очень сильно.
– Ты помогла ему уйти из этой жизни?
– Да.
– Прости, что я об этом спрашиваю.
– Ничего. Мне уже немного полегче, и я учусь жить заново.
– Чупа, я не стал принимать самостоятельное решение, не посоветовавшись с тобой. Думаю, нам все-таки надо возобновить военные действия. Нужно уничтожить всю шаховскую братву и подмять под себя их коммерсантов. Это будет суровая война. Из двух враждующих группировок должна остаться только одна. Как ты смотришь на это решение?
– Другого просто не может быть. Собирай ребят и приступай к военным действиям. Кстати, а куда мы едем?
– Я снял деньги с общака и купил тебе новый коттедж. У тебя теперь новая дача.
– Нет. Мне пока совсем не хочется жить в коттедже. Слишком болезненные и тяжелые воспоминания. Поехали на городскую квартиру.
Я осторожно зашла в квартиру и замерла.
Гарик пробежал по комнатам, проверил все углы и с облегчением вздохнул:
– Никого.
– А с чего ты решил, что здесь кто-то должен быть?
– Мало ли. Чупа, если завтра начнутся военные действия, то я не могу целыми днями быть вместе с тобой. Мне придется принимать участие во всех операциях. Правда, можно начать военные действия чуть позже. Мне бы хотелось, чтобы ты поехала вместе с Юлькой куда-нибудь отдохнуть. Тебе лучше уехать из Питера. Как ты посмотришь на то, если я сейчас позвоню и закажу вам две путевки на Гавайские острова. Позагораешь, покупаешься, наберешься сил, здоровья. И я буду спокоен. Не женское это дело – воевать. Доверь и поручи мне заняться уничтожением шаховской группировки.