Путь независимости. Интернет, отношения, работа, еда, игры, алкоголь

Дмитриевский Петр

В заключение отметим, что страсть к вещам и потреблению может выражаться не только в бесконечных хождениях по торговым центрам, но в форме… «любви к благочестию». Похоже, «духовные» должники и шопоголики тоже существуют. Болезненное стремление заказывать большое количество молебнов и акафистов у мощей и икон святых, а также сорокоусты и панихиды, равно как и навязчивые покупки, например, все новых и новых икон, вводят некоторых верующих людей в ситуацию ничуть не менее проблемную, чем потребителей светских.

«Безобидный» предмет страсти

До сих пор мы говорили о более или менее очевидных видах зависимости,

но при определенной предрасположенности психики, ее предметом могут стать практически любые явления, химические вещества, эмоции и занятия – все что угодно, поначалу совершенно обычное и безобидное.

Зависимость от сладкого, кофе и пр. Конечно, эти склонности не разрушают жизнь человека так же неизбежно, как алкоголь или наркотики, но могут стать причиной заметного ухудшения настроения, если вдруг окажется невозможным съесть десерт или выпить чашечку капучино.

Зависимость от лекарств. Сначала человек принимает препарат по настоянию врача, но постепенно начинает им злоупотреблять и уже не может без него обходиться. В первую очередь, речь идет о снотворных, транквилизаторах и антидепрессантах.

Все эти препараты неврологи и психиатры обычно назначают определенным курсом (за исключением ситуаций, когда пациент страдает серьезными психическими нарушениями). Врачи оговаривают, что принимать их постоянно нельзя, как нельзя вечно носить гипс. Снотворное, транквилизатор, антидепрессант могут поддержать человека на каком-то трудном этапе, но потом от него нужно отказаться, чтобы позволить организму самому наладить свой естественный ритм. К сожалению, в ответ на это предложение специалистам приходится часто сталкиваться с сопротивлением пациентов: «Мне так плохо, и только приняв лекарство, я более или менее чувствую себя человеком».

Зависимость от гнева. Такие люди склонны раздувать скандалы, жестко протестовать и, вопреки собственным обещаниям, постоянно лезть в драку.

Зависимость от экстремального спорта. В поисках адреналина человек рискует здоровьем и жизнью, спускаясь с опасного склона на горных лыжах, разгоняясь до максимальной скорости на мотоцикле и т. д.

Ловушка для «труженика» и «любящего» сердца

Наконец, поговорим о таких неочевидных, на первый взгляд, явлениях в контексте разговора о болезненных пристрастиях, как любовь к труду и просто любовь, в самом прямом смысле – любовь к другому человеку.

Трудоголизм проявляется в восприятии работы как единственного или самого значимого средства самореализации, достижения признания и получения удовлетворения от жизни. В отличие от увлеченного или трудолюбивого человека, трудоголику хороший результат работы не приносит долговременного удовлетворения. Ему важен процесс, а не результат. Зарабатывание денег, по большому счету, для него тоже не цель, хотя важность финансового благополучия часто используется трудоголиком для оправдания своей одержимости перед родными. Семейные отношения, домашние дела, необходимость посещать докторов, «отвлекаться» на еду и сон воспринимаются трудоголиком как помехи, мешающие работе и вызывающие раздражение и досаду. Он отказывается от отпуска, поздно уходит из офиса, берет недоделанную работу на выходные домой.

Психологи,

работающие с трудоголиками, отмечают, что отсутствие привычной нагрузки вызывает у них большую тревогу, поэтому выходные или отпуск представляют для них опасность. Нередки ситуации, когда трудоголик по настоятельному требованию родных берет отпуск, но тут же заболевает гриппом, радикулитом и т. п.

Для того, чтобы игнорировать очевидные проблемы в отношениях с другими людьми и с собственным здоровьем, трудоголик вооружается надежным набором психологических защит, легенд, объясняющих его поведение. Признавая свое плохое самочувствие, усталость, измотанность, он может даже говорить о том, что с нетерпением ждет окончания трудного проекта или наступления новогодних каникул. При этом он сопротивляется отдыху, используя разные объяснения:

• Я посвящаю все свое время заботе о вас, обеспечиваю всем необходимым.

• Я делаю это только ради тебя (детей, родителей).

• Это проект чрезвычайно важен страдающим людям, и будет непорядочно затягивать его или отказываться.

• В том, что я делаю, никто, кроме меня, не разбирается, поэтому никто не сможет сделать это вместо меня.

• Так совпало, что именно сейчас я очень востребован, и хочу использовать ситуацию по максимуму.

• Сейчас в стране кризис, и, если я заикнусь о переносе сроков, меня просто уволят.

Раз уж мы затронули тему психологических защит и искажения мышления, нужно сказать несколько слов о «духовном» и «благотворительном» трудоголизме. В советском обществе трудоголик, оправдывая свое разрушительное поведение, мог опираться на культурные нормы, декларирующие, как важно быть «человеком дела», «профессионалом, горящим на работе». Сегодня мы начинаем относиться к работе более сбалансированно. Приобретают популярность идеи о здоровом досуге, бурно развивается инфраструктура семейных центров, фитнес-клубов, спа-салонов и прочих мест для «замедления», восстановления равновесия, неспешного общения.

В наше время люди, склонные к трудоголизму, все чаще находят себя в волонтерских организациях и религиозных сообществах. Важность алтарничания в храме, ведения кружка по изучению Евангелия или участия в спектаклях для больных детей не вызывает сомнения, но волонтерам и работникам в храмах все же нужно обращать внимание на свое психологическое состояние. Достаточно ли времени они уделяют отдыху и «бессмысленному» общению с друзьями? Волонтерские организации обычно проводят не только внимательные собеседования с кандидатами, отбирая наиболее трезвомыслящих претендентов, но еще и специальные тренинги, стараясь предотвратить эмоциональное выгорание добровольцев. Эта работа позволяет вовремя отследить развитие трудоголизма и научить волонтеров прислушиваться к себе, чтобы не дать хорошему делу стать разрушительной зависимостью.

К сожалению, в религиозных сообществах, в православных храмах о проблеме трудоголизма знают не всегда, что приводит к печальным результатам. Человек взваливает на себя все новые и новые благородные служения (чтение псалмов на Всенощной, сопровождение паломников на Афон, проведение детских православных лагерей, кормление бездомных) и при этом игнорирует и ухудшение собственного здоровья, и брошенность собственных детей. Батюшка, быть может, и начинает со временем беспокоиться за такого человека, но в условиях острого дефицита кадров в приходе не решается предложить «духовному» трудоголику отказаться от части взятых на себя служений.