Путь одиночки
Шрифт:
После проведенной Доном короткой, но содержательной разъяснительной беседы Фидель успокоился, на Данилу больше не кидался, но смотрел все равно волком.
Бойцы Дона (тот с собой целый взвод притащил) оцепили погреб. Пришедшие с Фиделем мужики — здоровяк и шустрый коротышка — присоединились к охране, а Марио и Тигран расположились в избе.
Зулус обнюхал Данилу, обнюхал Момента, заглянул в погреб и спускаться отказался. Даже привыкший к Сектору и его запахам пес от такого количества «сувениров» слегка
Дон, Фидель и Данила с Моментом спустились обратно в подпол.
— Я с вами не пойду, — предупредил Дон. — Это неразумно — штурмовать завод. Был я на том заводе, его просто так не возьмешь. И ни липовые документы, ни «сувениры» там не помогут.
— Эт-то мы еще посмотрим, бро. «Сувенир» «сувениру» рознь! Я их — яйцом. Они, чувак, сами попередохнут.
Тигран заржал, прищурившись, живот его затрясся. Марио ткнул его локтем в бок — ты чё, мол?
— Бойся его, у него яйцо!
Марио криво ухмыльнулся, Момент объяснил:
— Яйцо, которое из тлена добывают!
Он сунулся к стеллажам, уставленным склянками, контейнерами, тяжелыми ящиками. Дон скрестил руки на груди и отступил в сторону. Фидель, покосившись на склад, пробубнил:
— Это же все можно использовать для благого дела. А вы, юноша…
— А я, чувак, твою дочку заодно выручу. И гада этого убью. Как, ты сказал, звать его?..
— Умар, — повторил Дон. — По моей информации, Ротмистров уже несколько раз пользовался его услугами, скорее всего и в этот раз нанял. Умар — высокооплачиваемый и крайне квалифицированный киллер. Но только ты так и не сказал, что он тебе сделал.
— Девушку он мою убил! Я его депресуном, так он и под депресуном ушел. Ничего, не далеко. Дальше Ротмистрова не убежит.
Дон покосился на рюкзаки с оружием:
— Все равно у вас ничего не выйдет.
Фидель выглядел растерянным, а Даниле в голову пришла одна мысль, и он ее озвучил:
— Если уверены, что штурмом не взять, так, может, вызвать Ротмистрова на встречу? Ему нужен я. Ну и предложим обмен: Владу Кострову на Астрахана. Он не откажет, думаю.
Фидель разинул рот и пробормотал:
— Троянский конь! Это… да, гениально!
— Два момента: как мы его вызовем, и с чего ты взял, что он отдаст Владу? — поинтересовался Дон.
— У меня есть защищенный от ЭМИ спутниковый телефон для связи с Ротмистровым, — сказал Фидель. — А что до второго вопроса… Дон, вы, то есть ты поможешь. Мы выманим Ротмистрова, а ты поможешь мне забрать Владу.
— Так. — Дон качнулся с пятки на носок. — Так… Это уже что-то более похожее на план. Парень, показывай, что у тебя здесь есть.
У Момента было много чего. Он доставал контейнер за контейнером, пояснял. Глаза его, впервые с утра, заблестели: Гена был близок к цели. Он выбирал, чем убьет Умара.
Были «сувениры», действующие при непосредственном контакте с человеком или вблизи от него. Например, та же облегчалка (Данила отобрал у Момента две штуки и сунул в рюкзаки) или берсерк, известный еще как адреналинка —
Дон подумал и велел спрятать берсерк от греха. Никто не собирался переть с ручной гранатой на танк и голыми руками разрывать роту спецназа.
Потом Момент извлек контейнер с прозрачным шипом внутри. О, знаменитая даже за пределами Сектора штука! Хотюн, он же, если по-научному, провокатор неконтролируемого сексуального влечения. В одежду воткнуть — и человек ни о чем, кроме этого влечения, думать не сможет, пока не реализует. Когда Момент объяснил, что это, Данила его высмеял. Во-первых, поди подберись к врагу так, чтобы воткнуть шип. Во-вторых… ну зачем? Чем озабоченный Ротмистров будет лучше обычного Ротмистрова?
Другой вид «сувениров», вроде депресуна, действовал на человека при вдыхании. Момент выгреб с полки банки паранойки, того же депресуна, потеряшку.
Потеряшка — штука хорошая, от нее у жертвы полностью пропадает ориентация в пространстве и времени. Но с потеряшкой, как с газовым баллончиком, необходима осторожность: не умеешь обращаться — лучше не трогай, легко в себя попасть. Данила один раз видел: бежит девица, вся такая на каблуках, в кого-то пытается из баллончика брызнуть. А ветер — прям ей в лицо… ну и плакала барышня горючими слезами в итоге.
Однако самое страшное, что нашлось в запасах Момента, — яйцо. Есть такое пакостное искажение в Секторе — тлен. Человек в нем натурально стареет на глазах и умирает. А яйцо, если его разбить, точно так же действует. Оружие массового поражения вроде зарина или атомной бомбы. Хорошо, радиус действия у яйца небольшой… Но Данила не стал бы его применять. А вот Дон с Фиделем оживились, обрадовались. И Момент сунул яйцо в рюкзак.
Следом за самыми известными пошли редкие «сувениры», из редких искажений добытые. Момент поднял склянку — бережно, двумя руками. В ней мерцал невесомый пух схруста, такой хрупкий и красивый… как тела людей, попавших в него. Брось пухом в человека — его перекорежит, смешает со всем, что рядом, одежду вовнутрь вомнет, наизнанку вывернет обувь.
Комок липучки. Вроде засохшего клока водорослей — пожухшие ломкие нити. Стоит им оказаться рядом с человеком, почуять тепло и влагу его кожи — присосется, не оторвешь. Липучка сразу нальется соками, оплетет тело, и кокон еще какое-то время подрыгается, кормя ее. Липучка в Секторе водится ближе к Глуби и только с северного берега Московского моря, растет колониями, из-за чего ее иногда причисляют к искажениям. В продажу мало поступает — нет желающих за ней лезть.
В общем, много чего было у Момента, и каждую цацку он комментировал, показывал собравшимся — кивал Дон, ежился Фидель. Дон изредка интересовался ценой, записывал, чтобы потом купить непригодившееся.