Путь отцов
Шрифт:
Эти слова важны нам вдвойне: во–первых, они точно определяют цель жизни всякой христианской души — соединение с Богом через приятие Св. Духа, и именно через это приятие, так как «сообщение Бога с человеками бывает посредством Духа Святого» (преп. Иоанн Дамаскин. — Слово на Рождество Богородицы); а во–вторых, они раскрывают нам всю широту того подвижнического термина «спасение души», который мы обычно подозреваем в «узости» и «монашеском эгоизме». Спасение души — это соединение с Богом, через Которого человек соединяется в любви со всеми людьми. Вот цель подвига, и вот почему этот подвиг не только обязателен, но и велик. Величие цели предопределяет трудность подвига — того движения человека к Богу, той его борьбы, посредством которой он
«…Главное дело христианства, — учит св. Макарий Великий, — освящение падшей души действием благодати Святого Духа… Одуховление есть душа души. Без него нет жизни. Оно — залог и будущего светлого состояния» (Д 1–153).
«…Всячески надо озаботиться стяжать Духа благодати. Ибо, если Его нет в тебе, все жертвы и труды твои ничто…» (он же, Д 1–221).
«Господь открыл мне, — говорил преп. Серафим своему духовному другу, — что вы, ваше Боголюбие, с ранних лет введены Провидением Божиим в круг духовных людей, даже и Архиереев, и неоднократно спрашивали: «в чем состоит цель жизни христианской?» Но они вам того никто не разъяснили и даже сердились на вас и говорили, что вы заняты не богоугодным любопытством и неправильно приводили вам слова Священного Писания, говоря: Высших себя не ищи(Сир. III, 21). А это происходило оттого, что они хотели скрыть через то духовное свое невежество и не истинно говорили вам: «Ходи в церковь, молись Богу, твори заповеди Божии, делай добро — вот тебе и цель жизни христианской». Но они это не так, как следовало, вам растолковали. Цель жизни христианской состоит в стяжании Духа Божия, и эта цель жизни всякого христианина, живущего духовно… Пост, бдение, молитва, девство и все другие добродетели, ради Христа делаемые, сколько ни хороши они сами по себе, однако же не в них одних состоит цель нашей христианской жизни и не затем мы родились, чтобы лишь только их творить; но цель жизни нашей — это есть та благодать Духа Божия, которую они приносят нам, и вот в стяжании ее–то одной (через них приобретаемой) и состоит цель жизни христианской» (С — 41, 42).
Слова преп. Серафима имеют для нас особое значение и силу. Вот что говорит преп. Симеон Новый Богослов о «последнем святом»: «Кто не изволяет со всею любовию и желанием в смиренномудрии соединиться с самым последним (по времени) из всех святых, имея к нему некое неверие, тот никогда не соединится и с прежними, и не будет вчинен в ряд предшествовавших святых, хотя бы ему казалось, что он имеет всю веру и всю любовь к Богу и ко всем святым. Он будет извержен из среды их, как не изволивший в смирении стать на место, прежде век определенное ему Богом, и соединиться с тем последним (по времени) святым, как предопределено сие ему Богом» (Д 5–51, 52).
«Последний святой» оставил нам принятое им от древних Отцов учение о цели христианской жизни.
Цель потому и есть цель, что она еще вполне не достигнута, или совсем не достигнута, но она для того и ставится, чтобы ее достигать, чтобы направление духовного пути было правильно.
«Ничего не думай и не делай без цели по Богу; ибо бесцельно путешествующий напрасно тратит труд» (св. Марк–подвижник, Д I — 525).
«Если человек, находясь еще в брани, когда в душе его действенны и грех и благодать, преставится из мира сего, — то куда поступает сей одержимый и тем и другим? — Поступает туда, где ум (его) имеет свою цель и любимое место» (преп. Макарий Великий, Д I — 269).
Вот, значит, как важно иметь это «любимое место» — эту цель любви: — даже и не достигаемой нами за нашу греховность. Не имея того утешения Утешителя, которое имели святые, мы должны хотя бы сохранять теплоту своего воздыхания о Нем, свою мечту о «Нечаянной Радости». И великие грешники слышат иногда призывающее веяние благодати.
«Всегда мы рассеянны и слабы, — говорит св. Ефрем Сирин, — завистливы и лукавы, часто думаем друг о друге худо, занимаемся лукавыми
«Святый Дух, снисходя к нашей немощи, приходит к нам и когда бываем мы еще не чисты; и если только найдет ум наш искренно Ему молящимся, находит на него и разгоняет всю окружающую его толпу помыслов и представлений… располагая его чрез то к вожделению духовной молитвы» (преп. Нил Синайский, Д II. — 214). Единственность цели жизни христианина — взыскание Бога — настолько непреложна и очевидна для сознания Отцов, что они ощущают ее как цель не только всего пути, но и каждого отдельного духовного шага.
«Когда читаешь Божественные Писания, не то имей в виду, чтобы только прочитывать лист за листом, но с размышлением вникай в каждое слово, и когда какие слова заставят тебя углубиться в себя или произведут движение сокрушения, или радостию духовною и любовью исполнят сердце твое, — остановись на них. Это Бог приближается к тебе; смиренно приими Его отверзтым сердцем, так как Он Сам хощет, да приобщишься Его. Если ради сего придется тебе оставить неисполненным, что положено было для сего духовного упражнения (т. е. чтения), не беспокойся о сем. Ибо цель всех духовных упражнений, как и сего, есть сподобиться вкушения Бога, и когда оно дано, нечего останавливаться на средствах к нему» (преп. Никодим Святогорец, Н — 277).
«Не имей другой цели, кроме того, чтобы обретать Бога, где Он поблаговолит явить Себя тебе. И когда будешь сподобляем сего, пресекай всякое другое дело и не подвигайся в нем вперед, — забудь все другое, и упокоевайся в едином Боге твоем.
Когда же благоугодно будет величеству Его взяться от тебя и престать являть близость Свою к тебе в настоящем случае, тогда опять можешь обращаться к обычным твоим духовным упражнениям (деланиям) и продолжать их, имея в виду ту же цель, т. е. обрести чрез них Возлюбленного твоего» (он же, Н — 278).
«Трудничество (христианское делание)… имеет задачей обыкновенные всем подвигам и всем добродетелям, но не с тем, чтобы на этом и стоять, но это самое обращать к развитию внутренней жизни и стяжанию действенности Духа. Но иные на этом одном и останавливаются, доходят до исправного поведения — и только, а на сердце не обращают внимания и Духа благодати не ищут. Оттого и труд несут, а плода не имеют» (свят. Феофан Затворник, Д I — 21).
Вся практика духовной жизни должна сводиться к поддержанию или возобновлению, к охранению или к поискам благодатного тепла, питающего духовные ткани жизни. «Иисусе — теплото любимая, огрей мя», — молимся мы в акафисте.
«Когда душа, предательски изменяя сама себе, погубит блаженную и вожделенную теплоту, тогда пусть исследует прилежно, по какой причине она лишилась ее, и на эту причину да обратит весь труд свой и всю ревность. Ибо прежнюю теплоту нельзя иначе возвратить, как теми же дверями, которыми она вышла» (св. Иоанн Лествичник, Д II — 492).
Смысл этих слов в точности повторил и преп. Серафим в своей беседе о цели жизни.
Искание теплоты благодати Св. Духа есть искание помощи и спасения, это рука утопающего в холоде греха, протянутая к своему Спасителю, а поэтому это совсем не есть искание особых благодатных дарований или высоких благодатных состояний, которые посылаются людям от Бога по Его смотрению, а не по их самомнительному ожиданию. «Такое ожидание, — говорит еп. Игнатий Брянчанинов, — свидетельствует о скрытном удостоении себя, а удостоение (себя) свидетельствует о таящемся самомнении. За гордостью удобно последует прелесть» (Б).