Путь палача
Шрифт:
Глава 4
Селена и Милена только успели подумать, что их миссия закончена и пора уходить, как к ним, прямо из дыма пожарищ, подъехала карета, управляемая Димьеном. Дверца распахнулась, и Менестрес крикнула им:
— Залезайте. Пора убираться отсюда.
Сестры не стали задавать лишних вопросов и быстро вспрыгнули внутрь. Карета понеслась дальше.
Ехали молча, так как последние события к разговорам не очень располагали. Селена и Милена, казалось, полностью ушли в себя. Но через некоторое время, когда солнце уже поднялось над горизонтом, Селена
— Мы можем заехать на какой-нибудь постоялый двор? Мы хотели бы вымыться.
— Боюсь, придется обождать с этим еще несколько часов, — покачала головой Менестрес.
— Ближе к вечеру должен показаться небольшой городок, — заметила Танис, доставая несколько платков и протягивая их сестрам.
— Вот там и остановимся, — согласилась королева.
А Селена и Милена принялись пока оттираться подручными средствами. Но получалось очень плохо, так как кровь давно засохла и не подавалась ни в какую. И все-таки это было не такое большое неудобство, которое нельзя было бы терпеть. Так что сестер сейчас больше волновало то, что им пришлось положить в ножны грязные мечи, чем о своем внешнем виде.
Городок и правда оказался небольшим — не наберется и десяток улиц, но очень уютным. В основном потому, что там нашлась шикарная ванная, настоящий мраморный бассейн. Вообще-то это были общественные бани, примыкавшие прямо к постоялому двору. Кто знает, кому вздумалось построить их здесь? Возможно, сохранились еще со времен римлян… Но вампиры не вдавались в такие подробности. Менестрес просто сняла эти бани на сутки, сделав их хозяина, похоже, самым счастливым в городе. Он даже предложил позвать еще служанок, чтобы помочь знатным гостям, но сестры от этого категорически отказались. Они не хотели, чтобы кто-либо видел от чего они собираются отмываться. Так что помощь посторонних им не требовалась.
Когда Селена и Милена вошли в купальню, там было парно и пустынно. Облегченно вздохнув, они стали снимать грязную одежду, которая местами пристала к телу насмерть. В основном это касалось шелковых рубашек. Так что их спасти не удалось.
Обнаженные тела девушек походили на шкуру леопарда из-за пятен засохшей крови. Поэтому Селена и Милена поспешно погрузились в воду и начали отмываться и отскребаться.
Сначала одна помогала другой, потом наоборот. Так дело шло значительно быстрее, чем когда они пытались действовать поодиночке и что ни говори, приятнее. Хотя сохранялась и некоторая напряженность. Они все еще пытались осознать содеянное.
— Вот все и кончено, — проговорила Селена, покрывая волосы сестры ароматной пеной.
— Правосудие свершилось, мы отомстили за нашу маму, — согласилась Милена. — Ты рада этому?
— Нет, скорее удовлетворена, что все они получили по заслугам. Но это все равно не вернет нашу маму.
— И не сделает нас прежними.
— Ты жалеешь о нашей прошлой жизни?
— Немного. Ведь мы тогда были все вместе. Но теперь мы изменились. И, если быть честной, многим переменам я рада. Мы вместе, и можем быть вместе так, как хотим, — ответила Милена и погрузилась в воду с головой, чтобы смыть пену.
Когда она вынырнула, Селена улыбнулась, проговорив:
— Я тебя тоже
— Правда? — игриво усмехнулась Милена, и утащила Селену под воду.
Закипело небольшое подводное сражение, в результате которого они пересекли весь бассейн и вынырнули уже на противоположной его стороне.
— Совсем с ума сошла! — рассмеялась Селена, отфыркиваясь. — Все, я пошла вытираться.
— Может повременишь? — тихо спросила Милена, обняв ее сзади и поцеловав в пульс на шее.
Она знала, как нужно действовать, поэтому Селена вскоре обернулась и ответила на поцелуй. Пальцы выписывали забавные дорожки на мокром теле. И уже от одного этого дыханье становилось чаще и жарче. Вампирская сила этих двоих вспыхнула, сливаясь в единое целое. Так было всегда. Селена и Милена могли отгораживаться от других, но между друг другом у них никогда не было барьеров. И в такие вот минуты близости их сила сливалась и беспрепятственно перетекала из одной в другую, усиливая, обостряя ощущения.
Стоит ли говорить, что купальню молодые вампирши покинули еще не скоро, сполна насладившись друг другом. Так что лица у обеих были довольные-довольные. Это заметили все, но никто ничего не сказал. К тому же утром предстояло опять двинуться в путь, а все еще хотели успеть поохотиться.
Возвращение домой так же обошлось без приключений. Что даже удивительно, так как едва ли не на каждом постоялом дворе их предупреждали о разбойниках и пиратах. Хотя, возможно, дело в том, что вампиры распространяли вокруг себя некую ауру, убеждающую людей не замышлять против них недоброе.
Что же до того, что они совершили в той деревне… никто не пустил за ними погоню. Что было удивительно. Вампиры так и не узнали, но еще несколько веков от озера Гарда до гор Бальдо ходила легенда о двух ведьмах-близнецах, которые восстали из ада и отомстили своим обидчикам.
И все-таки эта месть изменила сестер. Исполнив то, что он считали своим долгом, Селена и Милена смогли окончательно отпустить свое прошлое. Отпустить и больше не оглядываться на него. Прошлое стало для них лишь тягостным воспоминанием. Две девочки-знахарки умерли, теперь существовали только две вампирши: Селена и Милена.
Но Менестрес все равно волновалась за них, что-то продолжало беспокоить ее. Даже Димьен заметил это ее состояние. Когда он спросил в чем дело, вампирша ответила:
— Точно не знаю. Но в Селене и Милене что-то изменилось.
— Еще бы! После того, что они совершили, — заметила Танис, вмешиваясь в разговор.
— Думаю, Танис права, — согласился Димьен. — Первое убийство, что бы там не говорили, оставляет в душе след, и заставляет еще раз задуматься о выбранном пути. Поверьте старому воину.
— Но ни Селена, ни Милена не выглядят сомневающимися, — проговорила Танис, занимая руки привычным рукоделием.
— Это так, — согласилась Менестрес. — На попятный они не пойдут. Девочки очень решительны, порой даже упрямы.
— О, можешь мне не объяснять! — невольно рассмеялся Димьен.
— Но, совершив свою месть, они достигли главной цели, а новых пока не обрели. И вот это перепутье, которое может увлечь Селену и Милену куда угодно, меня и волнует, — вздохнув, проговорила Менестрес.