Путь пешки 3. Смена короля
Шрифт:
Видимо, все же решившись – он поплотнее завернул меня в покрывало, взял на руки и куда-то понес. Мы подошли к водопаду – я слышала его шум снизу. Мужик смотрел мне в глаза, по его обветренным щекам катились слезы.
– Как зовут-то тебя?
– Мила.
– Ты понимаешь, что я сейчас сделаю, Мила?
Я выразительно закрыла глаза.
– Прости меня, Мила. По крайней мере – это будет быстро и не больно. Ты ведь не жилец уже – ты это понимаешь? А деньги эти грязные я отнесу в больницу, на лечение людей с такой же вот болезнью… И свечку поставлю за упокой души твоей, Мила… Какой бы ты там веры ни была… Простишь ли ты меня?
Я
– Прости меня, Мила… И прощай. – Поднатужившись, мужик бросил меня в водопад.
***
Я пришла в себя, потому что кто-то тянул меня за ноги. Тянул по воде. Я попыталась вспомнить – что же со мной произошло, но память отказывала – только грохот водопада и окружающая меня вода… Приоткрыв глаза, я увидела спину мужчины с длинными седыми волосами в холщовой рубахе – он тащил меня куда-то, наверное – к берегу. На всякий случай я опять закрыла глаза – пусть лучше думает, что я мертвая. Вытащив меня на глинистый берег, он присел где-то рядом, а потом вдруг горько заплакал:
– Ну как же так можно?! Да что же вы за существа такие? Да какое же еще существо так относится к особям своего вида?! Ну как же можно было такое вот сделать? Девочка ведь еще, почти что ребенок… – человек плакал, горько и безутешно по чужой и незнакомой ему девушке. Я приоткрыла глаза. Увидев это, он вскочил с камня и вытер слезы.
– Так ты жива?! Ну, слава богу! Крепись, девочка – я тебе так просто умереть не дам! – Он подхватил меня на руки и куда-то понес. Я вспомнила крестьянина, предыдущего моего благожелателя – и решила предупредить:
– Болезнь у меня… Заразная…
– Да? А ну-ка, ну-ка… – сказал он совсем без испуга, а даже с каким-то интересом. Аккуратно уложив на траву, он принялся меня осматривать – ладони, живот, стопы, залез ко мне в рот и осмотрел губы и язык с нижней стороны, а потом даже завернул край… э… половых губ и туда тоже заглянул. Учитывая то, что я и так лежала перед ним голой, так как мое покрывало осталось где-то в водопаде – то меня это уже не особенно и смутило. Он сказал:
– Сифилис у тебя, дорогуша. И довольно запущенная стадия… За меня не беспокойся – сифилис в основном передается половым путем или через кровь. Ни так, ни эдак мы с тобой контактировать не будем. – он усмехнулся – Есть, конечно, и вероятность случайного заражения – но тут уже дело иммунитета, а он у меня в порядке. Так что обо мне не переживай – думай только о себе. Ты обязательно будешь живой и здоровой – просто прими это как данность…
Как ты уже догадалась – это был наш общий знакомый, Учитель. Я просто каждый день благодарила бога, что он послал меня к такому человеку. Очень долгое время я не могла прийти в себя – не могла ни ходить, ни даже вставать. Он принес меня в небольшой шалаш на берегу водопада – и там мы с ним и жили. Он не кормил меня, только поил водой из этого же водопада, каждый день заносил в него и мыл. Всю, как ребенка. Кроме того, с помощью стебля какого-то растения он устраивал мне клизмы, как он их называл. Но, чтобы я не боялась, он подробно рассказывал мне – что делает, зачем и как. Я совсем потеряла счет дням, один день был похож на другой – процедуры, разговоры, разговоры, разговоры… Причем односторонние, потому что я пока нее найти могла в себе ни сил, ни доверия – чтобы рассказать свою историю. Ограничилась только именем. Однажды я попросила дать мне какую-то одежду – я уже сама понемногу ходила – медленно, но зато сама. Учитель мне ответил:
– Я стар, Милуша – так что твое стеснение беспочвенно. И даже если бы я был моложе – я отношусь к тебе как к дочери и не вижу в тебе сексуального
Мы долго жили там с ним – однажды я все же доверилась ему и рассказала всю мою историю. Он меня не торопил, вопросов не задавал и терпеливо ждал, когда я сама решусь.
Что удивительно – я ничего не ела все эти дни, а сил у меня прибывало. Учитель сказал – это потому что я «даю организму возможность восстановиться, а не заниматься перевариванием пищи и ее выводом». Со временем прошли внешние увечья – синяки и ссадины, зажили рубцы от веревки на руках. Позже начали сходить ужасно зудящие язвы на теле. И в один прекрасный день я поняла, что здорова – я не нащупала язв при купании. Нигде. Когда я сказала об этом Учителю – он очень обрадовался, посоветовал еще какое-то время поголодать «для полного обновления крови» и потом еще столько же выводил меня из голода – какие-то разбавленные соки ягод, причем разбавленные водой по-разному – в первые дни вкус почти не чувствовался, а потом все гуще и гуще… Ну и так далее – в итоге он вывел меня на еду, которую ел сам. Я провела вместе с ним все лето и начало осени. Уже стало холодать, и он отвел меня в деревню. Я боялась идти к другим людям, но он пообещал мне, что не даст меня в обиду… И мы пошли – я, замотанная в меховое одеяло, и мой Учитель и спаситель… Так что я ему обязана буквально всем. Ты как там – спишь?
За время Милиного долгого рассказа я полностью пришла в себя – как всегда, осознание того, что кто-то намного несчастнее меня и больше нуждается в сочувствии – вывело меня из комы, в которую я вошла, еще когда Сашка убил Домку…
– Нет, Мил – я не сплю. Твой рассказ, конечно – никого не оставит равнодушным. Мне очень жаль тебя, ты пережила действительно страшные события… Что касается меня – у меня все проще – ведь Сашка не чужой мне человек, мы с ним жили четыре года и регулярно спали, просто, конечно – не так грубо… Да и я – не молоденькая девственница, как ты была тогда…
– Ну вот видишь – ты уже и говоришь… Значит, не зря я рассказывала – устало произнесла Мила – а теперь давай спать, а то скоро и ночь закончится…
– Давай… – все еще сжимая ее руку, я заснула.
Глава 5
Проснувшись утром, я увидела перед собой лицо Милы. Вспомнилась моя прошлая ночевка в их домике – когда я с Алексеем шла в деревню на костыле – как все тогда было тихо и мирно – Олег был жив, и Домка… Вспомнив о вчерашних событиях, я расплакалась. Мила открыла глаза и уселась на печи.
– Проснулась? С добрым утром! Давай на улицу выйдем, развеемся, да и посмотрим – как там милый мой…
Мы вышли из домика – теплое солнышко играло пятнами на хвое под ногами. Ефима нигде не было видно. Какое-то время мы стояли, прислушиваясь. Потом Мила тихонько позвала:
– Ефи-и-им!
Часть веток на крыше их домика зашевелилась, и оттуда выполз сонный и помятый Ефим. Вот так замаскировался – ни за что бы не заметила, если бы он сам не вылез!
– Доброе утро, любимый! Замерз?