Путь разведчика
Шрифт:
— При прыжке — никакой связи, — пробормотал он, стремительно пробегая пальцами по пульту управления. — Прошу передать управление мне.
Она перевела управление на него — и вздохнула, когда ее экраны погасли.
— Терпение, дитя, — укорил он ее.
Эллиана не успела запротестовать по поводу такого обращения, как ее экраны снова загорелись, а индикаторы пульта замигали.
— Твой пульт подключен к моему. Все ручки, которые я буду поворачивать, каждая цифра, которую я буду вводить, — все будет отражено на нем, чтобы ты могла интересоваться. Так годится?
Еще
— Годится, — согласилась она, жадно глядя на пульт.
Даав рассмеялся. Перед Эллианой индикаторы пульта разгорелись ярче, потускнели, снова вспыхнули ярко, замигали… Поток цифр, словно река в половодье, хлынул через экран. Навкомп держался: работал ровно, с точностью до пятого десятичного знака. Станция Разведки начала перемещаться с третьего экрана на четвертый, потом на пятый. Ее очертания вытянулись за счет ускорения корабля, а потом исчезли с седьмого экрана. Маяк предупреждения выплыл на первый экран, направился ко второму…
Корабль содрогнулся, экраны стали серыми. Навигационный компьютер запищал и отключился.
— Прыжок сделан.
Голос Даава был таким же спокойным, как всегда, но Эллиане показалось, что она различила в его мягком плетении отголоски яркой, необузданной радости.
В нижней части главного экрана красные цифры вели отсчет времени. Минута и шесть, минута и девять, минута и двенадцать… Цифры бешено неслись по экрану, данные так и мелькали… Одна минута и пятнадцать…
Навкомп снова запищал и ожил. Глаза корабля открылись, показав им уменьшившийся в размерах шар их родной планеты. Эллиана проглотила нечто прискорбно похожее на проклятие, и ее рука сама потянулась к пульту, требуя объяснений от главного компьютера. Объяснений не последовало, естественно: ее пульт был по-прежнему подключен к пульту первого пилота.
— Но…
— «Козырь контрабандиста», не забыла?
Он даже не пытался скрыть свое ликование. По-мальчишески ухмыльнувшись, он театральным жестом включил канал общей связи, впустив в корабль бормотание занятой делом вселенной.
— Но как мы… как могли…
Она резко замолчала, осознав, что даже не может точно сказать, где они находятся — только то, что они вне диапазона портовой диспетчерской, вне диапазона станции Разведки, за маяком…
— Ах, гиперпространство! — весело воскликнул Даав. — Мы не проходим насквозь, мы проходим между. Гравитация дает отличное ускорение, хотя и короткое.
Она возмущенно посмотрела на него. Теперь, когда уже было слишком поздно, в ней проснулась подозрительность.
— Где мы? — угрожающе вопросила она.
— Ах, мои отвратительные манеры!
Его руки снова легли на пульт, передавая управление ей. Она моргнула, поспешно приняла управление, прочла цифры — и поняла, что ничего из них не почерпнула. Она раздраженно включила главный компьютер, вызывая внесенную в его память данные о курсе…
— Боюсь, что этого там нет, — извиняющимся тоном проговорил Даав. — Это все моя неуклюжесть!
— Ты стер запись в компьютере?
Она уставилась на него с нескрываемым недоверием, вспоминая при этом, как его
Он печально вздохнул:
— Увы!
— Еще один урок, мастер-пилот?
— Ты же сама, — напомнил он ей, — говорила о необходимости ускоренного обучения. Только подумай, Эллиана, насколько большие возможности для практического применения твоих знаний дает эта ситуация!
— Да неужели?
— О, просто потрясающие! — заверил он, не реагируя на ее иронию. — Да ведь когда ты выяснишь, где именно мы находимся, рассчитаешь маршрут возвращения и доставишь нас домой, ты уже будешь на полпути к тому, чтобы получить подтверждение своей лицензии!
Она воззрилась на него, и ее подозрительность сменилась страхом — или, может быть, предвкушением.
— Я должна доставить нас домой? Без помощи?
Даав демонстративно скрести руки на груди.
— Ну, ты ведь не думаешь, что это я поведу корабль обратно, правда? Я свое дело сделал. Я привез нас сюда.
Он закрыл глаза. Эллиана перевела дух.
— Ты просто…
Ей не хватило слов.
— … невыносим! — услужливо подсказал Даав, не потрудившись открыть глаза.
Она протяжно выдохнула: это мог быть вздох возмущения или смешок. А потом она резко развернула кресло, включила пульт и начала выяснять, где же все-таки они находятся.
Глава двадцатая
Любой человек, обладающий меланти, должен стремиться к тому, чтобы подчинить свои личные особенности потребностям клана. Человек с безупречным меланти не будет ставить перед собой ни одной цели, не будет предпринимать ни одного действия, которые могли бы вызвать неудовольствие его клана
— Ваша милость проявили необычайную любезность, дав себе труд встретиться со мной в такой час.
Рыжеволосый человек низко поклонился.
Ран Элд высокомерно наклонил голову и сел первым, как и полагалось человеку с его положением. Рыжеволосый мужчина сел напротив него.
— Вина, ваша милость?
— Благодарю вас, — отозвался Ран Элд.
Когда ему была налита рюмка Канарского, он взял ее, пригубил — и вздохнул.
Ран Элд любил все первоклассное: первоклассное вино, первоклассные драгоценности, первоклассных приятелей. Мужчина, сидевший напротив него, принадлежал к этой последней группе… по крайней мере до недавнего времени. Надо признать, что в последнее время Сан бел-Фазин стал смертельно скучен.
— Надеюсь, ваша милость наслаждается своим привычным превосходным здоровьем?
Ран Элд снова наклонил голову.
— Я в полном здравии.
— И очаровательные сестры вашей милости тоже здоровы? Рыжеволосый мужчина ни разу не встречался с сестрами Ран Элда, но с самого начала счел необходимым считать их очаровательными.
— Мои сестры здоровы, — признал Ран Элд и позволил себе еще один глоток вина.
— А ваша почтенная матушка, Делм… Она, конечно же, находится в полном здравии?