Путь России в начале третьего тысячелетия (моё мировоззрение)

Приз Николай Васильевич

3. Для будущего общества элементы земства как местного самоуправления могут быть применимы только в самоуправлении небольших сельских населенных пунктов в разумных рамках, не затрагивающих прав граждан на социальные гарантии, независимо от богатства или бедности местного бюджета. Но этим условиям еще больше соответствует уровень развития советской государственной системы в практике предоставления права регулирования отдельных элементов общественной жизни небольших населенных пунктов.

4. Нецелесообразно при существующем развитии производительных сил поднимать уровень местного самоуправления до городов и сельских районов. Об этом говорит отечественный и зарубежный опыт. Уровень государственного управления должен включать в себя города и районы, при этом

условии сохраняются едиными и остаются государственными:

образование, здравоохранение, социальные отрасли, определяющие социальную защищенность граждан. Поэтому эти отрасли должны быть едиными в целом по стране и не зависеть от местных условий. Уровень развития современного общества требует от государства именно государственного управления этими отраслями, так как общество должно гарантировать любому жителю страны равные возможности в предоставлении социальных гарантий.

3) в области экономики

Дореволюционное экономическое развитие России носило нединамический характер. Неразвитые кооперированные связи в промышленности после революции были разрушены и не сыграли существенной роли в дальнейшем ее становлении в советское время. Исходя из этого, целесообразно историю экономических отношений проследить с 20–х годов и до настоящего времени. Следует отметить масштабность мышления экономистов эпохи Сталина, когда экономика страны возрождалась практически заново, на основе государственных планов развития. Именно поэтому за несколько десятилетий советская Россия быстро прошла путь, по образному выражению Уинстона Черчилля, «от сохи до атомной бомбы». Экономика страны развивалась динамично и эффективно. За 70 лет существования Советской власти была сложена система кооперационных связей, позволяющая стране, находящейся в экономической изоляции, возродить полностью производство всех видов станков и машин без заимствования у Запада. После окончания второй мировой войны именно на основе экономики СССР был дан старт развитию восточноевропейских социалистических стран.

Но следует отметить и отдельные ошибки, препятствующие более динамичному развитию экономики. Была выхолощена конкуренция. Экономика республик и областей развивались под жесточайшим контролем партийного аппарата, но не по естественным экономическим законам. Принцип заинтересованности в саморазвитии был основательно приглушен. Экономика СССР в 80–е годы работала уже с трудом, она нуждалась в реформировании.

При президенте Горбачеве были проведены реформы, которые не сыграли ожидаемой позитивной роли, но, наоборот, довели экономику страны до невиданного развала, сравнимого с экономическими потерями в Великой Отечественной войне.

В истории советской России было два периода, когда в экономике можно было бы закрепить прогрессивные тенденции в развитии «экономического демократизма»: в годы НЭПа, когда набирала силу кооперация, и после смерти Сталина, когда Н. С. Хрущевым был взят курс на управление экономикой страны через региональные межобластные Советы Народного Хозяйства, что позволило бы преобразовать кооперацию и специализацию экономики из масштаба страны в региональную. К сожалению, и в первом, и во втором случаях «экономический демократизм» не закрепился, экономика осталась монополизированной.

4) в области отношений государства и религий

Очевидно, имеет смысл рассмотреть в историческом ракурсе и чисто этическую проблему, связанную с одновременным существованием в России таких крупных межнациональных религий, как христианство, мусульманство, буддизм.

Русская православная церковь в немалой степени способствовала становлению Российского государства. С момента принятия христианства в 988 году и до учреждения Святейшего Правительствующего Синода взаимоотношения церкви и государства можно было бы охарактеризовать как симфонию властей, идущую «по наследству» от Константинопольской церкви и предполагающую взаимно обусловленное разделение функций и одновременно взаимную поддержку церкви и государства. Церковь служила Божественному, небесному, а государство — человеческому, земному.

Еще

до Петра I, в царствование Алексея Михайловича, симфония стала нарушаться. Но окончательное уничтожение долговременного союза церкви и государства произошло при Петре I. Он, учредив Синод, подчинил церковь своей власти. Архиепископ Серафим в своей работе «Русская идеология» отмечает негативное влияние этой реформы Петра I на последующую историю России: «Уничтожение Петром симфонии властей, при его искаженной самодержавной, вернее — абсолютистической и деспотической царской власти, так потрясло исконные начала русского народа, что последний, несмотря на все покровительство церкви русских царей XIX века, уже не мог оправиться и встать на свой заповеданный ему Богом путь осуществления религиозно правильного идеала — путь Святой Руси. Поэтому здесь в уничтожении Петром симфонии властей и была заложена причина гибели России». Оценка архиепископа нуждается в уточнении, так как гибель царской России еще не означала полной катастрофы для народов, ее населяющих. Россия после этого жила еще более 70 лет с идеей строительства коммунизма и достигла никем неоспоримых завоеваний в области экономики, культуры и искусства, и во всех этих сферах в 70–е — начале 80–х годов занимала ведущие места в мире. Но вернемся к отношениям религий в царской России. Это нам крайне необходимо, чтобы определить, исходя из прошлого, на каких принципах строить эти отношения в будущем.

Безусловно, Русская православная церковь была главенствующей в царской России. В начале XX века число православных доходило до 80 миллионов человек. Православное население распределялось по церквям приходским, соборным, общественным и государственным учреждениям (учебным и благотворительным), армейским полкам, тюрьмам, монастырям. Но одновременно Русская православная церковь стояла лицом к лицу с многочисленными раскольническими группами с общим числом верующих около 13 миллионов человек.

Следует отметить и другие религии, существовавшие в Российской Империи накануне XX века: римско — католическая, евангелическо — лютеранская, армяно-григорианская, армяно — католическая, а также религии нехристианские: еврейская (талмудисты), магометанская (сунниты и шииты), буддистская (ламаисты и шаманисты), конфуцианство и так далее. При этом, по данным энциклопедического словаря «Россия», изданного Брокгаузом и Эфроном, в 1898 году в России было католиков 10,7, лютеран — 4,5, евреев — 4,0, магометан — 11,7 миллиона человек.

Следует отметить, что практически все церкви в России пользовались правом свободного исповедования, но с ограничениями в проведении процессий и без права проповеди своего учения. Всем церквям (за исключением ламаистов) было разрешено вести метрические записи о рождении, браке и смерти. Для всех христиан и нехристиан, кроме раскольников и баптистов, была обязательна религиозная форма браков, и все брачные дела были подсудны духовным установлениям соответствующих религий. Однако были введены и действовали многочисленные ограничения. Христианам было запрещено переходить в другие веры, православным был воспрещен выход из православной церкви.

Христианам запрещался брак с язычниками. Евреям и мусульманам разрешалось вступать в брак из христиан только с лютеранами с соблюдением условий: 1) венчание только в лютеранской церкви;

2) крещение детей в лютеранском или православном исповедовании; 3) отказ жениха — нехристианина от многоженства.

Управление духовными делами инословных, иноверных религий было сосредоточено в Российской Империи в Министерстве внутренних дел, в департаменте духовных дел иностранных исповедований. Как уже отмечалось, со времен Петра I в Российской Империи делами православной церкви занимался Святейший Правительствующий Синод, которому принадлежали все виды власти самостоятельной, автокефальной православной церкви во всей Российской Империи. Но Синод действовал под надзором представителя верховной государственной власти — синодального обер — прокурора, через которого он сносился со всеми властями, за исключением правительствующего сената.