Путь России. Новая опричнина, или Почему не нужно «валить из Рашки»
Шрифт:
Справка
Немцы согласны: России нужен музей Сталина!
На юбилейном Х «Петербургском диалоге» в Екатеринбурге было высказано предложение создать музей на знаменитой «ближней даче» Сталина в Кунцево.
Российско-германский дискуссионный форум представителей общественности двух стран «Петербургский диалог» находится под патронажем руководителей России и Германии, которые участвуют в его заседаниях. Он был создан по инициативе Путина и Шрёдера по образцу германо-британских «Кёнигсвинтерских конференций». Встречи проводятся ежегодно с весны 2001 года, по очереди в России и Германии.
В ходе обсуждения новых направлений российско-германского сотрудничества на молодежной секции форума представителем России [3] было выдвинуто предложение создать музей на «ближней даче» Сталина. При этом в жесткой форме было оговорено, что такой музей не должен служить инструментом
Хотя на этой же секции немецкая делегация встретила буквально в штыки вполне невинное предложение о создании в Интернете сайта, позволяющего поиграть в альтернативную историю [4] (и посмотреть, например, как развивалась бы Германия, если бы не было Холокоста), данное предложение не только не вызвало возражений, но и было поддержано.
Действительно: в Германии есть музей ставки Гитлера в Берхтесгадене, и отсутствие подобного музея в России воспринимается как признак отставания в деле осознания своего трагического прошлого и как индикатор неразвитости общества. Конечно, германская сторона воспринимает Сталина как тирана, но сохранение памяти о нем и о его эпохе считается необходимым, в том числе чтобы не повторять ошибок и преступлений того времени. Престарелый внук Риббентропа, посетивший Москву в начале 2010 года, был до слез растроган тем, что русские не только не проявили по отношению к нему никакой враждебности, но даже в порядке исключения разрешили посетить «ближнюю дачу» Сталина, закрытую для граждан России.
Поддержка немецкой стороны привела к тому, что на пленарном заседании (правда, до приезда Медведева и Меркель, в присутствии лишь первого вице-премьера Зубкова) предложение о создании музея на «ближней даче» Сталина было озвучено среди других предложений.
Музей на «ближней даче» Сталина (или в ином месте) необходим современной России прежде всего в силу исключительной актуальности этой исторической фигуры.
В сегодняшней России Сталин является живым обвинением правящей клептократии в коррупции, разврате, безделье и смертельной для нее угрозой возмездия.
Будучи символом внесистемного (и потому иногда ужасного по своим проявлениям) достижения справедливости и обеспечения развития, Сталин воспринимается основной массой населения России как хотя и пугающая, но единственно возможная сегодня позитивная альтернатива сегодняшнему тотальному разложению.
«Я не хотел бы агитировать за террор 1937 года, но, похоже, наши руководители никакого другого языка уже просто не понимают», – сказал тишайший и интеллигентнейший сотрудник одного из российских министерств на конференции, посвященной борьбе с коррупцией.
А представители среднего класса, даже московского, все больше связывают надежды на будущее страны именно с появлением в политике некоего современного аналога Сталина, объясняя свою позицию примерно так: «Да, мне и моей семье придется туго, может быть, я даже погибну, но мой народ не будет уничтожен обезумевшим ворьем, страна сохранится и будет развиваться, а мои дети получат внятную перспективу».
Именно поэтому Сталина до сих пор, через 58 лет после смерти, смертельно боится правящая и владеющая Россией клептократия.
Именно поэтому лично честный первый вице-премьер правительства Зубков побоялся повторить предложение о создании музея на «ближней даче» в присутствии Медведева и Меркель.
Именно поэтому музей Сталина будет.
3
М. Г. Делягиным. – Прим. авт.
4
Это тем более забавно, что, как выяснилось тогда же, прямо в ходе обсуждения, аналогичная компьютерная игра давно разработана американскими специалистами и давно продается как в Германии, так и в России. Для понимания современного европейского сознания существенно, что констатация этого факта нисколько не изменила иррационально враждебного отношения представителей немецкой делегации к описанному предложению. – Прим. авт.
Помни войну!
Помни войну, пусть далека она и туманна.
Годы идут, командиры уходят в запас.
Помни войну! Это, право же, вовсе не странно —
Помнить все то, что когда-то касалось всех нас.
Сталин неразрывно спаян в общественном сознании с двумя страшными событиями: террором и Великой Отечественной войной.
22 июня – это самый страшный день в году. Начало войны. Событие, которое всегда будет в памяти страны.
До сих пор, когда в наших семьях говорится просто «война», ни у кого не возникает вопрос, о какой именно из войн идет речь.
Великая Отечественная война – как добавляли в первые десятилетия после ее завершения, «советского народа», чтобы с повышенной надежностью отличить от Отечественной
На войне, на памяти о подвиге советского народа и по сей день стоит вся наша сегодняшняя идентичность. Именно поэтому она является главной целью атак самых разнообразных переписывателей истории.
С одной стороны, это зарубежные и отечественные представители либерального лагеря, для которых, насколько можно судить по их действиям и заявлениям, России не должно быть вообще. Их атаки весьма последовательно направлены на уничтожение нашей идентичности, на превращение России в пыль, в порошок, в гниющий заживо клубок маленьких недоэстоний.
С другой стороны, историю нашей страны тщатся переписать разного рода лжепатриоты, обычно официальные, аллилуйщики всех мастей, которые не хотят думать о плохом, считают, что мы всегда правы, и верят, что, раз мы это мы, то у нас все и всегда хорошо. И любой человек, который думает, что в России когда-то были какие-то проблемы, для них изменник Родины, как это сейчас модно говорить среди представителей «Единой России», и его нужно немедленно карать.
На самом деле эти разговоры отнюдь не безобидны: они тоже разрушают нашу идентичность, ибо история, лишенная трагического наполнения, рассыпается в пыль, точно с той же необратимостью уничтожая своих носителей, как история, лишенная национального и общественного достоинства.
На протяжении всей второй половины советской истории в общественном сознании доминировали воспоминания о войне. О победе выстраданной, заслуженной, выкупленной ценой чудовищных, страшных испытаний. Нечеловеческих испытаний, нечеловеческого ужаса, кромешного отчаяния, давящей безысходности, потрясающе переданной Гроссманом в «Жизни и судьбе».
В этом отношении очень хорош фильм «Белорусский вокзал». Весь фильм, кроме начала – ужас и кошмар. И только последние 10 минут – катарсис.
Так вот, память о войне – это победа только последние 10 минут. Когда же теперь начинают говорить не о войне, а только о победе, то тем самым по умолчанию отбрасывается, убирается из поля зрения главное в этой победе – ее цена.
Та цена, о которой всю вторую половину существования советской власти заклинали словами Роберта Рождественского: «Пожалуйста, помните», теперь становится слишком неуютной, неудобной, неполиткорректной, и ее начинают стараться забыть, искусственно фокусируя внимание только на результате – на Победе.
И тем самым из памяти вымарывается то, что за победу приходится платить.
Либералы, в том числе унаследовавшие гитлеровские подходы к нашей стране, заразили общество отрицанием формулы «мы за ценой не постоим», а ведь вопрос стоял о выживании, о сохранении или уничтожении нашего народа – в таких ситуациях действительно вопрос о цене как минимум неадекватен.
Но, с другой стороны, эта формула очень емко и честно выражает самое страшное, что есть в нашей исторической памяти.
И, если мы поддадимся мягкой пропаганде правящей бюрократии и начнем забывать об этой цене, мы довольно быстро оскопим себя, лишим себя своей истории, памяти о ней и превратим память о войне, историю своего народа в красиво обернутую жвачку для офисного планктона.
Именно в этом, насколько можно судить, состоит цель большой части официальной пропаганды, направленной на то, чтобы люди забыли войну и помнили только победу, которая неизвестно откуда свалилась. Поэтому то, что празднование 9 Мая 2010 года периодически приобретало характер истерики, а не памяти, – очень опасно.
И с этой точки зрения день 22 июня не менее, а может быть, и более значим, чем 9 Мая. День Победы – это «праздник со слезами на глазах». Слезы высыхают, потому что помнящие войну люди уходят, и, чтобы не забыть эти слезы, мы должны помнить и чтить 22 июня. Это самая страшная страница в истории нашей страны, которая сейчас подвергается удвоенной по силе атаке разного рода фальсификаторов истории.
Рассматривая начало войны – как, впрочем, и всю нашу историю, – нужно отделять от явных фальшивок стыдные моменты, которые при Советском Союзе замалчивались, но которые имели место.
Что именно замалчивалось, но соответствует действительности? Вероятно, то, о чем начал писать Виктор Суворов (он же Резун): наша подготовка к наступательной, а не оборонительной войне.
Писатель Суворов – феерическая фигура. Только предельно наивный или предельно недобросовестный человек может думать, что офицер разведки, перебежавший на другую сторону (или завербованный и вынужденный уйти под страхом разоблачения), может быть независимым исследователем.
Когда его с придыханием называют «самым независимым историком современности», невольно вспоминается, что в свое время Гитлер успел походить в гуманистах и миротворцах.
Суворов, безусловно, выдающийся историк, но нельзя забывать, что он работал и работает в рамках информационной спецоперации, причем такой, которая сама себя переиграла и подорвала.
И это живая иллюстрация того, почему на спецоперациях нельзя строить политику, почему они всегда останутся вспомогательным инструментом. Не потому, что это аморально – хотя это аморально, – но в первую очередь потому, что долгосрочные спецоперации, как правило, в силу самой своей природы приводят к противоположному результату…