Путь Сашки. Гексалогия
Шрифт:
Стоит ли догонять похитителей? Нет, конечно. Ксандр ему живой не нужен. Поэтому гендованский авангард должен решить и эту проблему. Если настигнут и заметят похитителей, то в зависимости от обстановки, гендованские солдаты должны имитировать атаку, позволив похитителям уйти. А если это будет сделать невозможно, то гендованцы должны напасть на лоэрнцев, благо тех шесть — семь человек, и в пылу схватки помочь Ксандру умереть.
План был замечателен. Но помимо Ксандра у Ильсана была и вторая цель: Гвендел, граф Снурский. По словам этого мальчишки Хелга, в одночасье ставшего бароном, снурский граф сумел уйти в лес. И с ним было всего четверо солдат. Что тот будет делать? С рассветом попытается обойти ларский заслон, оставленный на месте вечерней стычки, выйти на снурскую дорогу и направиться
Однако мечтам маркиза не суждено было сбыться. По крайней мере, сейчас. Ни похитителей, ни снурского графа он не настиг. Пришлось возвращаться, когда его отряд уже основательно забрался вглубь чужой территории. Впрочем, Ильсан не очень — то и расстроился. Ведь Ксандра не нашли. Значит, успели переправить в снурскую столицу, а то и вовсе в Лоэрн. А может быть, мучной раб сдох по дороге? Тоже неплохо! А снурский граф от него не уйдет…
Ильсан, мечтавший взять в плен Гвендела и тем самым прославиться, привезя столь значимую добычу в Ларск, в силу своей умственной ограниченности не понимал самого простого. Плененный Гвендел, добровольно или под пытками, которыми Дарберн его обязательно подвергнет, расскажет всё, что знает о засаде. О том, что какой — то явно не простой человек оставил Ксандра без солдат. А то, что этим человеком был Ильсан, знали все в ларском войске. И не трудно догадаться, какая судьба будет ждать Ильсана. Жизнь и смерть маркиза теперь зависели от Гвендела, снурского графа.
А Гвендел в эти ночные часы был морально подавлен. Он проиграл, а пиренцы его обманули. Как же он попал в такую ловушку? А всё этот проклятый серебряный череп! Наколдовал ему, что Ксандр будет убит. А его только ранили. Возможно, серьезно. Возможно, Ксандр умрет, но этот успех у него отнимут лоэрнские лизоблюды. Потому что ему теперь уже не привезти тело злейшего врага в Лоэрн.
И как он обманулся! В том сне, приснившемся ему еще зимой, всё было так, как и случилось вчера. Шесть десятков ларцев во главе с Ксандром попадают в его засаду. Ксандр падает, пораженный мечом. А дальше? Дальше череп ничего не предсказал. Ни то, что раненого Ксандра вынесут с поля, спрятав в лесу. Ни то, что он сам попадет под ночной удар неизвестно откуда взявшихся ларцев. И пиренцы, вдруг возьмут и ускачут обратно.
Ах, граф Бертис, как он обманул его, Гвендела! Если Ксандр останется жив, то Пирен легко объяснит, что он не имеет никакого отношения к этой засаде. Были гвардейцы? Были, но на чьей стороне? А вот и думай — гадай.
Двести пятьдесят человек. Из них пятьдесят его личной полусотни. А остальные — местные бароны со своими солдатами. Те бароны, на которых он мог опереться. А теперь ничего нет. Из полусотни у него осталось только четверо солдат. Сколько выжило баронов — никто не знает. Вряд ли больше половины. Если не четверть. И как теперь приструнить этих новых баронов, ставленников ближников Пургеса? А те сейчас злы. Очень злы.
А он — то рассчитывал привезти в Снури тело Ксандра и ворох отрезанных ушей его солдат. А потом отвезти в Лоэрн. Никто бы не посмел интриговать против него. На собранные за три года налоги он бы нанял побольше наемников, а там, глядишь, серебряный череп подсказал бы ему еще что — нибудь.
Прошедшую ночь пришлось провести в лесу, и как только среди верхушек деревьев стали появляться проблески света, он с солдатами пошел на юг, с трудом пробираясь по пока еще темному лесу. И раненое бедро все еще кровоточило. Хорошо, что рана совсем не глубокая, а то как идти дальше? Коней — то нет. Примерно через час пути Гвендел свернул на восток, желая наконец — то выбраться на проселочную дорогу. А там дальше уже будут земли его графства. Вот и дорога появилась, выглянув из — за деревьев. А по дороге двигались два десятка всадников, на щитах которых удалось рассмотреть герб Гендована.
Пропустив всадников, Гвендел еще раздумывал,
Выходить на дорогу было нельзя. Возвращаться в лес? А чем питаться? Мечами зайцев не убить, а луков нет. Но в нескольких верстах к югу есть лесная сторожка, в которой он виделся с графом Бертисом. Если граф еще там, то, значит, и еда найдется. Нужно только перейти на ту сторону и пройти лесом несколько верст. Для дневного времени такой переход будет совсем не труден. Гвендел уже было отдал приказ переходить дорогу, но в последний момент остановился. А нужен ли он теперь пиренцам? Он для них теперь опасный свидетель того, как готовилось убийство Ксандра. И он единственный, кто знает о предателе среди ларцев. Пусть не знает этого человека конкретно, но это мелочь для предстоящего расследования. Нет, ни в коем случае у пиренцев появляться нельзя. Остается идти через лес. Долго и медленно, зато к утру можно выйти к снурскому замку…
Как только отряд, возглавляемый Ильсаном, покинул временный лагерь, Хелг пошел проститься со своими боевыми друзьями. Парни из его полусотни. Они начинали вместе, два года проведя в походах и тренировках. А солдаты Ястреда? С ними Хелг был дружен еще раньше. Ведь он был оруженосцем у Ястреда. Человека, заменившего ему отца, когда Хелг в одночасье стал сиротой. Воины всегда, в любой момент могут погибнуть. Такова их судьба, их выбор. Это происходит везде и всюду. Но всегда с кем — то другим. Однако когда приходит смерть к близкому тебе человеку, ты не хочешь в это верить. Ведь этого не могло случиться. Но это так. И это жизнь воина и его участь.
Но особенно обидно, когда воин умирает в юном возрасте. Альверу недавно исполнилось шестнадцать лет. Всего шестнадцать. Его всегда отличала искренность и преданность. И погиб героем. Заслонил Сашку, подставив под удар секиры свою голову. Секира прорубив шлем, раскроила мальчишке череп…
Лешка издалека наблюдал за Хелгом. И впервые видел, как тот плакал. Ему и самому хотелось плакать. Если честно, то и у него несколько раз навернулись предательские слезы. Предательские? Теперь получается, что вовсе не предательские, если и Хелг вот так запросто стоит и плачет.
А вчера ему было страшно. Очень страшно. Вначале он просто испугался, когда со всех сторон из леса стали выезжать чужие солдаты. Да и сколько! Несколько сотен. Когда ларцы поскакали вперед на врага, те стали стрелять, пуская стрелы. Его конь шел последним, поэтому и повезло: все стрелы приняли на себя скакавшие впереди. А потом началась схватка. И ему снова стало страшно.
Затем Хелг повернул коня назад, увлекая за собой своих солдат. Повернул и Лешка. И снова стреляли и звенели мечи. И скакали вперед. Все происходящее ему уже казалось каким — то далеким от реальности действом. Кто — то скачет, кто — то кого — то рубит. И только, когда Хелг, остановив свой взгляд на нем, приказал скакать в замок, только тогда Лешку пробрало основательно. Только тогда он, наконец, осознал, что все происходящее было реальностью. Страшной реальностью. А когда, проскакав какое — то время, пытаясь догнать Ватера, солдата из их сотни, тоже скакавшего в замок, он вспомнил про милорда Ксандра. А где же Ксандр? Он его не видел с тех пор, как полетели первые стрелы. И солдатами командовали Хелг и Ястред. А Ксандр? Его не было. Неужели убили? И что теперь с ним будет? Нет, в сотне, его, конечно, оставят… Какой сотне? Ведь это личная сотня милорда Ксандра. А если тот убит, то и сотня не нужна. От этой мысли Лешку снова пробрала дрожь. Он никому будет не нужен. И замок Броуди теперь будет чей — то, кому Лешка станет лишним.