Путь сердца
Шрифт:
Обняв жену за плечи, Уэссингтон вывел ее из комнаты. Чтобы избежать случайной встречи с сестрой или зятем, направился прямо к двери, заявил пораженной горничной о срочном отъезде и распорядился, чтобы все вещи немедленно были отправлены в лучшую гостиницу Портсмута. Потом пошел в конюшню и сам, не дожидаясь помощи слуг, оседлал лошадей.
Час спустя, уже в гостинице, Филипп присел на край постели жены и протянул бокал вина:
– Выпей. Это поможет успокоиться. Взяв бокал, Джейн вздохнула.
– Даже не помню, чтобы когда-нибудь еще приходилось так безумно злиться. Разве только… – Она покраснела.
– На
– Да, – смущенно кивнула Джейн. Супруги ни разу не обсуждали печальные события первой брачной ночи. Казалось, обоим просто не хотелось тревожить неприятные воспоминания. Начать заново и жизнь, и любовь – вот к чему стремились оба. – Давай не будем вспоминать старое, Филипп.
Да, Уэссингтон действительно вел себя как последний подлец и едва не получил вполне заслуженную пулю, а потому ему вовсе не хотелось вдаваться в обсуждения. Так что граф просто сменил тему, задав вопрос, который вертелся на языке с той самой минуты, когда, заглянув в окно библиотеки, он увидел нежности Фицсиммонса:
– Ты была влюблена в Грегори?
Джейн с отвращением махнула рукой и, встав, подошла к жну.
– Всегда считала себя достаточно рассудительным человеком. Ума не приложу, что за затмение на меня нашло.
Филипп и сам непростительно ошибся, влюбившись в Энн, а потому мог лишь посочувствовать.
– Любовь творит с человеком странные, необъяснимые вещи. Сколько это продолжалось?
– Сохла по нему несколько лет. – Филипп рассмеялся:
– Джейн, но тебе всего двадцать.
– Он женился на Гертруде и переехал к нам, когда мне исполнилось тринадцать.
– Судя по всему, ловкач положил на тебя глаз, когда ты была еще совсем ребенком.
– Так оно и есть, – согласилась Джейн, вспоминая, как ей льстили внимание и комплименты, как увлекали тайные встречи и секреты. – Начал оказывать внимание почти с самого первого дня. Как ты думаешь, все эти годы он старательно планировал сегодняшний трюк?
– Вполне возможно.
– А отец?.. – Джейн не смогла закончить вопрос. Потребуется немало времени, чтобы смириться с предательством родного человека.
– Вот из-за него-то я и не хотел, чтобы ты возвращалась сюда. В Лондоне мистер Фицсиммонс был настолько увлечен Грегори и так рад, что не встретил тебя! Вполне можно было решить, что он боится смотреть тебе в глаза. Он отослал тебя из-за Грегори?
– В действительности Грегори оказался всего лишь удобным поводом. Отец увидел, как мы целуемся. – Джейн повернулась и посмотрела мужу в глаза. – Ничего другого и не было, поверь. С Грегори я только целовалась.
И по пути в Портсмут, и во время короткого пребывания дома, и в неприятной сцене с Грегори Филипп проявил себя надежным, внимательным, нежным, понимающим и тактичным. Так хотелось выразить признательность и любовь. Нет, не только хотелось, а настоятельно, остро требовалось.
– Поцелуй меня, Филипп, – прошептала Джейн.
И по взгляду, и по страстной нотке в голосе граф сразу понял, о чем мечтает супруга, и сам удивился собственной реакции: первой явилась мысль об отказе.
– Думаю, это не самая удачная мысль. Ты расстроена и обессилена. Давай лучше организуем ванну, а потом уложим тебя спать.
– Поцелуй. Немедленно. – Не дожидаясь согласия, Джейн подошла вплотную, всем
Филипп, как всегда, проиграл. Ванна, конечно, помогла бы жене расслабиться, но он готов и счастлив использовать для той же цели совсем иные методы. Подняв голову, Джейн принялась целовать мужа в шею, прокладывая дорожку к уголку рта. Филипп нежно улыбнулся.
– Я сотворил чудовище.
– Не могу терпеть. Все, что ты делаешь, так восхитительно, что я полностью растворяюсь, теряю себя. А сейчас только это и необходимо.
Джейн принялась целовать мужа, иногда делая короткие паузы, чтобы произнести пару слов.
– Не думать. Не волноваться. Не строить планы.
В дверь постучали. Едва приехав, граф заказал ванну, и как раз сейчас ее принесли. Два дюжих слуги поставили ее возле камина и, выйдя, тут же вернулись с большими кувшинами воды. Горничная суетилась, устанавливая ширму и раскладывая полотенца.
– Хочешь вымыть волосы? – спросил Филипп слегка осипшим от страсти голосом.
– Нет. Просто хорошенько расчешу.
– Позволь мне.
Джейн не стала отказывать. Все, что делал любимый супруг, оказывалось восхитительно приятным и обещало чудесное продолжение. Сейчас он подвел жену к табурету возле зеркала. Прежде чем Джейн успела сесть, быстро расстегнул ей крючки на платье, и оно с легким шелестом упало к ногам. Шелк и кружева сорочки едва прикрывали тело Волна прохладного воздуха, нежные прикосновения супруга рождали восхитительное ожидание. Несмотря на острое разочарование, предвкушение блаженства захватывало.
Филипп развязал ленту и вынул из волос заколки. Тяжелая коса тут же упала на спину. Расплетая ее, муж разглаживал и встряхивал роскошную волну. Потом наклонился и едва слышно прошептал в самое ухо:
– Люблю твою косу.
Согревшее шею дыхание принесло новые восхитительные ощущения. Каждое прикосновение к волосам дарило изысканное удовольствие. Разве можно представить, что столь простое, незатейливое действие способно оказаться таким интимным и полным любви?
Филипп быстро закончил расчесывать волосы лишь потоку, что боялся, как бы не остыла вода. В сердце рождались неведомые, доселе незнакомые чувства. Так Филипп никогда не относился ни к одной из женщин и вовсе не был уверен, что готов учиться заново. Куда надежнее казалось вернуться на знакомую территорию простого, немудреного вожделения. Отложив в сторону расческу, он начал расстегивать рубашку. Джейн повернулась и увидела, что муж раздевается.
– Что ты делаешь?
– Решил, что мы можем принять ванну вместе. Джейн недоверчиво покачала головой:
– Ну и придумал! Это же неприлично!
– А мне идея как раз представляется чрезвычайно занимательной и возбуждающей.
– Как же мы поместимся в ванне вдвоем? – удивилась Джейн.
– Постараемся поместиться.
– Хочу помыть тебя.
Всего лишь несколько дней назад Джейн скорее умерла бы, чем осмелилась произнести эти слова. Но Филипп оказался хорошим учителем: он спокойно и методично освобождал молодую неопытную жену от затруднявших интимное общение комплексов, и теперь она уже не побоялась высказать даже такое смелое желание.