Путь Скорби
Шрифт:
— Нет конечно, — он отрицательно покачал головой, — этот брак мало что даёт Кастилии, а больше Арагону, король Энрике на него никогда не согласится.
— Дедушка сказал ровно также, — расстроено ответил я, понимая, что моя миссия уже не кажется мне такой простой, как я думал вначале, собственная семья даже против этого брака, не говоря уже о наших врагах и главное короле, который единственный может решать, за кого выйдет Изабелла.
— Но в Аревало вы меня свозите? — поинтересовался я.
—
— А сколько вы хотите? — поинтересовался я с улыбкой, поскольку дядя всегда мне нравился умом и своей конкретикой.
— За тысячу флоринов я готов претерпеть все трудности пути туда, — быстро ответил он, — и что касается твоей первой просьбы, две тысячи будет мало, в этом году единственное свободное место оценивается в три тысячи и не флорином меньше. За него и так сейчас идут торги.
— Я покупаю, благо фра Томас со мной и мы можем сразу, как оформится сделка отправить его приступить к исполнению обязанностей.
— Он будет управлять сам? — удивился дядя, — он так хорош?
— Неплох, а главное пока не добрался до больших денег, кристально честен, — улыбнулся я, чем вызвал встречную улыбку епископа.
— Деньги вперёд, причём за обе просьбы, — тут же сказал он, — плюс оплата гонцов, нотариусов, свидетелей и прочие сопутствующие расходы.
— Тогда всё под отчёт и Бартоло будет во всём участвовать, — выдвинул я ему встречные требования, — а то я знаю, как все любят завышать свои услуги.
— Согласен, — тяжко вздохнул он, явно сожалея, что не смог меня нагреть на деньги.
Я потянулся и достав из внутреннего кармана кольцо стоимостью в шестьсот флоринов, протянул его дяде.
— Будущему кардиналу не пристало носить фальшивку, — сказал я, показывая на его перстень на руке, — дарю от чистого сердца, в честь нашего делового сотрудничества.
Епископ явно отлично знал стоимость камня, поскольку тут же снял свой перстень и надел на палец мой, полюбовавшись за игрой света на гранях камня.
— Сделка заключена Иньиго, — кивнул он, — готовь деньги и я сразу же приступлю к своей части сделки.
— Вексель банка Медичи подойдёт? — поинтересовался я, — я не вожу с собой много золота.
— У нас в Кастилии его нет, но я обращусь к генуэзцам из банка Святого Георгия, они с ним работают, — кивнул он, — сегодня загляну к ним, проверю и если они его возьмут, сразу начну переписку по покупке места приора.
— Тогда за дело! — провозгласил я и он, хмыкнув вышел из моей комнаты.
— У Педро новый дорогой перстень, — словно невзначай поинтересовался за ужином отец, — а сам он выглядит так, словно ему кто-то пообещал
Епископ даже не дрогнул, нарезая мясо, а я спокойно ответил.
— Я привёз подарок любимому дяде, отец. Его преосвященство абсолютно точно заслуживает лучшее, чем имеет сейчас.
Дядя улыбнулся, но промолчал, зато сеньор Диего решил продолжить докапываться до меня.
— Откуда у тебя деньги Иньиго? На что наняты швейцарцы? — не сводил он с меня взгляда, пока задавал свои вопросы.
— Я многим должен, — мирно заметил я.
— Долги? Так ты начинаешь свою самостоятельную жизнь? — ехидно поинтересовался он.
— Диего прекрати, — со своего места с неудовольствием заметил глава семьи, — я правда не узнаю тебя. Ты к собственному сыну относишься строже, чем к слугам. Любому здравомыслящему человеку понятно, что у Иньиго есть деньги, но об их происхождении он никому не скажет.
Я с благодарностью посмотрел на справедливого старика.
— Я считаю, что у него не может быть тайн от своей семьи, — с недовольством ответил отец, — как он будет подчиняться главе семьи, если никого не уважает?
— Я уважаю дедушку, дядю Педро, — я холодно посмотрел на него, — они одни были ко мне добры в родном доме. Или мне быть благодарному родителям, единственной мечтой которых было быстрее сдать меня в монастырь?
— Ах ты неблагодарная маленькая дрянь! — тут же взорвался он.
— Скупердяй! — спокойно ответил я, — пожалел денег на обучение сына, которого от вас и так увезли, чтобы глаза не мозолил.
— Диего!
— Иньиго!
Раздались два голоса в унисон, от главы семьи и епископа разом.
— Успокойтесь оба, я приказываю! — маркиз Сантильяна потемнел лицом, — вражда внутри семьи недопустима!
Отец встал и швырнув на стол нож, который держал в руке, вышел из комнаты.
Дедушка и дядя с укором посмотрели на меня.
— Я могу быть спокоен, если меня оскорбляют посторонние, — я прямо посмотрел им в глаза, — но не родной отец. Я не сделал ничего, чтобы он и его жена так ко мне относились. Не моя вина, что я родился таким уродом! А они оба ведут себя так, словно я не их ребёнок!
— Иньиго! Успокойся, тебя никто не винит в этом, — ответил маркиз, — но прошу тебя проявлять больше уважения к родным.
Наши взгляды скрестились словно мечи и я понял, что если собираюсь оспаривать его первенство, как главы семьи, то конец его помощи мне, а следовательно и от дяди я ничего не получу, поскольку непослушание главе дома мне не простят. Такого я не мог допустить и поэтому отвёл свой взгляд и тихо сказал.
— Хорошо ваше сиятельство, я извинюсь перед отцом.
Взгляд дедушки сразу стал мягче, он понял, что я понял.