Путь служанки
Шрифт:
– Ты как? – слегка обеспокоенно спросила так и висевшая на ней Цзисян. – Если устала, обопрись на меня.
Губы Вэй Инло изогнулись в улыбке, она не стала отказываться от такого заманчивого предложения и оперлась на плечо девушки, прямо как фазан и пион с вышивки.
Они шли последними и замыкали вереницу темных платьев, которые, словно птицы, истомленные в полете, возвращались в гнездо во главе с тетушкой Фан. Фан много лет служила во дворце и отвечала за обучение новеньких девушек. Дорога, по которой они шли, постепенно темнела, по обеим сторонам вытягивались тени от деревьев, окрашивая светлые каменные плитки в черный цвет.
Неожиданно тетушка Фан остановилась и приказала:
– Быстро отвернитесь! – И сразу же сама
Никто не понял, в чем дело, но все послушно уткнулись в стену. Но любопытство, конечно же, оказалось сильнее, и Цзиньсю аккуратно повернула голову и увидела два алых фонаря, затем еще два, после их и вовсе стало шесть. Две колонны служанок шествовали, держа в руках изысканные фонари алого цвета. В центре великолепной процессии в специальном кресле сидела прекрасная женщина. Она выглядела утомленной, опиралась на спинку сиденья и дремала. Четки из яшмовых бусин на ее запястье покачивались в такт движению, бусины легонько стукались друг об друга, рождая прекрасную мелодию, словно кто-то решил сыграть на пипе [35] .
35
Китайский щипковый музыкальный инструмент типа лютни.
Цзиньсю влюбленно смотрела на яшмовые бусины и забыла обо всем на свете, пока тетушка Фан не отвесила ей оплеуху. Только тогда девушка осознала, что процессия уже прошла.
– Ты что там высматриваешь? – строго спросила тетушка. – Жить надоело?
Цзиньсю подняла руку и дотронулась до горящей щеки, сама до конца не осознавая, горело ли лицо от удара или же от внутреннего жара, разливающегося по всему телу. Она продолжала смотреть вслед скрывшейся процессии.
– Так это и есть процессия ицзя [36] …
36
Процессии, сопровождающие выход знатной особы. Для каждого вида такого эскорта полагается определенное количество евнухов и служанок, строгий набор фонарей и флагов с соответствующей символикой. Воспользоваться сопровождением ицзя имела право только императрица и вдовствующая императрица.
Фан презрительно выплюнула:
– Дурочка, ицзя может использовать только императрица, а это была благородная супруга Хуэй, со своим ичжаном.
Линлун приблизилась и с любопытством спросила:
– А другие наложницы как передвигаются?
– С помощью цайчжана! Но его может использовать только хозяйка своего дворца, остальные и думать о нем не смеют.
Для новеньких, только что оказавшихся во дворце служанок всё было в диковинку, и они задавали тысячи вопросов. Терпение тетушки Фан хоть и было на пределе – это было заметно по ее лицу, – но время от времени она отвечала, чтобы показать, что и сама многое повидала за годы службы.
Вэй Инло слушала каждый вопрос и каждый ответ, тщательно все запоминая. Каждая мелочь могла стать зацепкой, и как только их будет достаточно, она точно сможет… разыскать преступника, расправившегося с ее сестрицей.
– Тетушка, – у Цзисян, в отличие от подруги, вопросы были такими же, как у остальных, – а куда направлялась благородная супруга Хуэй?
Тетушка Фан рассмеялась:
– Куда бы ни шла госпожа, не твоего ума дело! Хватит таращиться, а то глаза выпадут! У вас такой жизни не будет. Идемте!
Глава 9
Разногласия
Тетушка
Все принялись осматривать свое новое жилище. Комната была очень опрятной и чистой, стояли стол и стулья, а на стене висела картина с бодхисаттвой Гуаньинь [37] . Она взирала на девушек мягко и с бесконечной добротой, в руках держала кувшин для омовения рук, в котором были зеленые листья плакучей ивы. Комната служанок больше напоминала опочивальню какой-нибудь барышни из знатной, но не слишком зажиточной семьи.
37
Богиня (бодхисаттва) милосердия и сострадания в китайском буддизме.
На столе стояло два блюда, на одном лежали сладкие гороховые лепешки, на другом – печенье из фасолевой муки. Все-таки мастерство императорских кухонь не шло ни в какое сравнение с мелкими городскими лавками, каждое кушанье было настоящим произведением искусства, и даже сейчас на угощении красовались искусно вырезанные птички с крылышками.
У Цзисян тут же потекли слюнки. Она была из бедной семьи, родители отправили девушку во дворец, чтобы избавиться от лишнего рта, она часто голодала, поэтому эти два блюда с кушаньями манили ее куда больше, чем яшмовые бусины на запястье благородной супруги Хуэй. Девушка, не мигая, уставилась на угощения и спросила:
– Тетушка, это для нас приготовили?
– Да, для вас, – ответила тетушка Фан, но тут же добавила: – Но можно только смотреть. Есть нельзя.
– Почему это? – изумилась Цзисян.
– Вы вошли во дворец, чтобы быть служанками, а не госпожами, – строго наставляла их тетушка Фан. – Ваши руки и ноги должны быть ловкими, внешний вид – чистым и опрятным, от вас не должно неприятно пахнуть, господа могут посчитать подобное за оскорбление. Тогда вам несдобровать, да еще и мне достанется. Рыбы и мяса даже касаться не смейте. Съедать можно только восемь десятых от того, что дают, не то вы часто будете бегать по нужде.
Смысл сказанного был прост: есть досыта нельзя, поэтому о каком-либо ужине или даже легком перекусе перед сном вообще лучше было забыть.
– Время позднее, ложитесь спать, – сказала тетушка Фан, еще раз окинув всех служанок взглядом, задержалась на Цзисян, прищурилась и добавила: – Завтра я приду к вам. И если хоть кусочка недосчитаюсь, то…
Цзисян понуро опустила голову.
Все стояли, застыв, точно деревянные болванчики, но стоило тетушке уйти, как девушки ожили и рванулись в бой за место на кроватях.
– Я буду здесь спать!
– Нет, я первая увидела эту кровать!
– Раз увидела, значит, твоя, что ли?
Пока все боролись за место у окна, Цзисян рванула вперед и запрыгнула на самый край кана [38] , отхватив самое лучшее место в комнате, и с улыбкой позвала:
– Давай сюда!
– Ага! – откликнулась Линлун, думая, что звали ее. Она решила, что Цзисян решила подсобить землячке, но заметила, что девушка машет не ей:
– Инло! Инло, скорей сюда! Я тебе лучшее место заняла!
38
Широкая кирпичная или глиняная лежанка, внутри которой по специально проведенным каналам проходил горячий воздух от печи, одновременно она же выполняла функции дымохода. Печь, находившаяся у одного из концов лежанки, служила также и для приготовления пищи. Сверху кан накрывали бамбуковыми или соломенными циновками.