Путь Стаи

Ариманта Юна

Следом за ним проснулся Тирсвад. Перед пробуждением он поворочался вокруг своей оси, но не обнаружив никого рядом, со вздохом сел, почесывая взлохмаченную шевелюру. Динка очень явственно представила себе, как он нащупывает рядом ее тело, прижимает к себе и, уткнувшись носом ей в затылок, засыпает обратно. Но сегодня она была рядом со Шторосом. Тирсвад обвел стоянку хмурым взглядом, но увидев Динку, улыбнулся ей, и лицо его смягчилось. Он тоже утопал в кусты, откуда только что вернулся Дайм.

Хоегард просыпался медленнее всех. Сначала он долго лежал

с открытыми глазами и невидящим взглядом смотрел в небо. Затем от попытался сесть, облокотился о свои отросшие до пояса волосы и неловко дернулся. А потом, чертыхнувшись, принялся поспешно убирать их в низкий хвост, завязывая сорванной тут же гибкой травинкой. Лишь после этого он обвел лагерь осмысленным взглядом, который тут же остановился на подрумянившемся куске мяса над костром.

Трое варрэнов уселись кучкой по другую сторону костра, завтракая и негромко переговариваясь, чтобы не разбудить Штороса. Динку они тоже позвали жестами, но она отрицательно покачала головой, продолжая перебирать рыжую гриву. Мысли текли медленно и лениво. Сказывалось это ощущение покоя и оторванности от всего мира. Хорошо было бы здесь остаться. Если не на всю жизнь, то хотя бы на пару лет. В памяти всплыли слова Штороса о том, что для Варрэн-Лин важно свить гнездо для своих будущих детей. Неужели и в ней есть такая потребность.

О детях она вообще не задумывалась. Хотя следовало бы, после того, как она сама разорвала обет воздержания от близости, который так старательно исполняли ее мужчины после ее… болезни. Даже в внутри себя ей до сих пор было сложно признаться, что это была беременность. А что будет, если ситуация повториться? Что если она вообще не способна выносить ребенка? В ее возрасте и при наличии рядом заботливого мужчины, она должна была бы мечтать о детях, а она старательно избегала этих мыслей в своей голове. Скорее всего, с ней что-то не в порядке.

Грустные размышления прервал Хоегард, подкравшийся к ней с двумя прожаренными кусками мяса, нанизанными на палочку. Он, коварно ухмыльнувшись, помахал мясом перед носом Штороса, но Динка тут же выхватила у него свой завтрак. Шторос продолжал крепко спать и даже не шелохнулся. Хоегард, против ожиданий, не уселся рядом, а устроился позади Динки, прислонившись спиной к ее спине. Динка вдруг осознала, что она устала сидеть без опоры несколько часов подряд, и с удовольствием откинулась на его спину.

— Что с ним? — негромко спросил Хоегард, поворачивая голову в сторону, чтобы Динке было лучше слышно. — Ему ночи не хватило?

— Мы забыли назначить дежурства, и он не спал всю ночь. Караулил нас. Я сменила его только на рассвете, — выдала Динка первую пришедшую в голову версию, чтобы не рассказывать лишнего о Шторосе.

— Караулил, — скептически хмыкнул Хоеград. Динка поняла, что он догадывается об истинной причине бессонницы Штороса. Хоегард знал Штороса гораздо лучше, чем Динка.

— Я тебе уже говорил, чтобы ты была с ним помягче, — добавил он едва слышно.

— Я должна была ему соврать? — резковато ответила Динка, раздраженная

укором в его голосе. Но, на самом деле, вспышку раздражения вызвало кольнувшее чувство вины. Она бросила Шторосу в лицо обвинение и оставила его наедине с этим, даже не озаботившись теми чувствами, которые он испытывал.

— Тебя, я вижу, нисколько не коробит то, что ты вышвырнул меня за борт, — с легкой досадой сказала она Хоегарду.

— Неа, — беспечно отозвался он, откусывая кусок мяса. — Это был не я, меня контролировал голос этих тварей. Да и ты не настолько хрупкая, чтобы пострадать от небольшого купания. Гораздо больше меня волнует то, что мы оставили тебя без защиты.

— Но и это не помешало тебе спокойно спать всю ночь, — вздохнула Динка, нежно перебирая рыжие пряди. Нога, на которой спал Шторос затекла и онемела, но Динка продолжала сидеть неподвижно.

— Знаешь, есть такой драгоценный камень. Называется алмаз, — ни с того ни с сего вдруг заговорил Хоегард своей интонацией сказочника.

Динка молча покачала головой, в предвкушении очередной волшебной истории.

— Люди его добывают на невероятной глубине. Практически без доступа света и воздуха в глубоких шахтах они дробят неподатливый камень, чтобы достать крупинки алмазов из породы. А сам по себе он не особо красив и похож на обычную стекляшку.

— Зачем его тогда добывают? — удивилась Динка.

— Из-за его особенных свойств, — пояснил Хоегард. — Он очень твердый и прочный. С его помощью можно резать стекло, как масло ножом. Он крошит любые другие камни с небольшим усилием. С помощью алмаза можно нанести на меч рисунок — гравировку. Но особенно он ценится, как украшение. Если алмаз попадет в руки опытного камнереза, он создаст из него настоящее сокровище. Ограненный алмаз называется бриллиант. Он сверкает на солнце, словно слеза бога, переливаясь всеми цветами радуги. И стоимость ограненного алмаза приравнивается к стоимости дворца.

Динка сидела, широко распахнув глаза и пытаясь представить себе настолько прекрасный камень, что за него отдают целый дворец.

— Но как его обрабатывает камнерез, если он прочнее любого другого камня и даже железа? — удивилась Динка.

— Для этого они используют еще одно свойство алмаза — хрупкость. При ударе инструментом под определенным углом алмаз раскалывается на кусочки. Если алмаз уронить на каменную мостовую и он упадет неудачно, то он рассыплется на осколки, словно обычная стекляшка.

— Удивительно, — прошептала Динка.

— Я хотел сказать тебе, что алмазами бывают не только камни, но и люди. Они очень прочные и надежные, а при грамотной огранке еще и красивые. Но неосторожное слово может расколоть хрупкую душу на мелкие осколки, которые потом уже не соберешь.

— Постой, ты про… — попыталась понять ход его мыслей Динка, но Хоегард отстранился от ее спины и перебил ее.

— Пора будить его. Долго он еще дрыхнуть собрался? — Хоегард возник рядом и потеребил Штороса за рога.